Энерган-22 - [9]

Дом номер семь оказался ветхим зданием, с облупившейся краской на стенах — результат многолетних усилий стайфли. Внизу разместились два антикварных магазинчика, оба на замке. А сбоку несколько ступенек вели в придавленную верхними этажами подвальную лавку без всякой вывески. Я заглянул в грязную витрину: внутри горела лампа, а за прилавком сидел старик в очках с железной оправой и читал толстую книгу.

Я вошел. Над дверью звякнул колокольчик. Старик поднял голову, захлопнул книгу, аккуратно заложив страницу большим белым — похоже, орлиным пером, и встал. Тут стало видно, что он очень худ и согбен под бременем лет.

Торговали здесь, видимо, синтетическим табаком полки были уставлены коробками с различными марками сигарет и коллекциями трубок. Бензина не было и в помине: ни единой бутылки, канистры, капсул для зажигалок — и тех не было. Ничего. Даже не пахло бензином, а ведь запах бензина стойкий.

У старика было скуластое, испещренное глубокими морщинами лицо, чуть запавшие черные проницательные глаза, лоб перехвачен красной лентой. По виду явно индеец. Я краем глаза взглянул на книгу. “Наука и магия древнего племени майя” — стояло на обложке.

— Что прикажете, сеньор? — спросил старик. Я показал письмо.

— Я по объявлению… Но, должно быть, ошибся. Мне нужен дом семь…

— Сеньор не ошибся, — прервал меня старик, — это дом семь.

— Но… — нерешительно продолжал я, — в письме сказано, что в доме семь продается бензин.

— Именно так, сеньор, — очень любезно ответил старик. — Именно так. Мы продаем бензин. Очень дешево и столько, сколько сеньору будет угодно.

— То есть как — сколько мне будет угодно? Я здесь ничего не вижу… Впрочем, он, верно, у вас на складе?

— О нет, сеньор, нет! Никакие склады нам не требуются. Все здесь.

— Позвольте, — медленно произнес я, стараясь говорить как можно отчетливее, — я имею в виду бензин, то есть горючее для двигателей внутреннего сгорания, бензин для машины, а не для зажигалки.

— Отлично понимаю вас, сеньор, — улыбнулся старик, и по его улыбке и выражению умных глаз было ясно, что он и впрямь отлично понимает меня. — У нас нет специального бензина для зажигалок, мы торгуем бензином вообще. Если сеньору угодно, можно использовать его и для зажигалок. Он годится также для домашних нужд, для отопления, для чистки одежды, для любых двигателей внутреннего сгорания — например, для генераторов, судовых двигателей, подводных лодок, самолетов, заводов, электростанций — словом, для всего, что нуждается в энергии, чтобы приводить в движение или давать продукцию. Поэтому мы и назвали его “энерганом”.

Я с подозрением взглянул на него: смеется он надо мной или не совсем в себе?:. Жалкая лавчонка, коробки сигарет на полках, гирлянды трубок, толстая книга, заложенная орлиным пером, старый индеец с красной лентой на лбу и претенциозное слово “энерган” — все это показалось мне сценой из какой-то пьесы абсурда.

— Хорошо, — под конец выдавил я из себя. — Пусть это, как вы говорите, энерган. Когда его можно получить?

— Сейчас.

— Где?

— Здесь.

— Вот как?… — Я почесал в затылке. Но решил продолжать игру.

— И в каком количестве?

— В каком пожелаете, сеньор. Бутылку, канистру, бочку, цистерну…

Я не сдержал смеха. Абсурдистская пьеса превращалась в фарс.

— Цистерну мне не нужно, — сказал я. — Мне нужно всего 20 литров, чтобы добраться до Рио-Альто. И почем же вы продаете этот ваш энерган, такой универсальный, что он годится и для зажигалок, и для самолетов или машин?

— Десять центов, — коротко ответил старик.

— За бочку? — язвительно спросил я.

— За литр, — серьезно заверил меня старик.

— Ого!

— По-вашему, дорого? — Старик не на шутку встревожился.

Подумал немного, не сводя с меня испытующих глаз, и продолжал: — Могу я узнать, сеньор, кто вы по профессии?

— Какая связь между моей профессией и ценой на | горючее? — Я снова засмеялся. Трудно было сохранять серьезность в таком дурацком диалоге. — Если я скажу, что журналист, вы продадите дешевле?

— Журналист?? — воскликнул старик, явно обрадованный моим ответом. — Да это чудесно, сеньор, чудесно! И наверняка крупный журналист, сразу видно. Уверен, что не раз читал ваши статьи, я слежу за прессой.

Осмелюсь спросить ваше имя…

“Мое имя? — подумал я. — Гм… Было время, старик, и даже не столь уж давно, когда это имя принадлежало известному газетчику, чьи репортажи печатались чуть ли не во всех странах мира, его сравнивали даже с Эгоном Эрвином Фишем, неуемным репортером предвоенной эпохи… Но с тех пор много воды утекло под мостами Рио-Анчо, и сейчас этот репортер всего лишь жалкий безработный хроникеришка, который выуживает дешевые происшествия в полицейских участках и в “Сентрал Брэйн”, и в кармане у него нет даже нескольких лишних центов на бензин для машины…”

Тем не менее я ответил: — Меня зовут Теодоро Искров. Старик просиял: — Теодоро Искров? О конечно! Тедди Искров, автор блестящих репортажей о восстании на Огненной Земле…

“За что его и вытолкали в шею”, — хотел я добавить, но из осторожности промолчал. А старик продолжал с еще большей горячностью: — Какой приятный случай! Теодоро Искров! Странное, впрочем, имя для Веспуччии…