Энциклопедия заблуждений. Война - [22]
Судя по всему, приведенная выше интерпретация событий появилась не без участия Сталина и окончательно утвердилась в 1948 году с выходом справочного издания «Фальсификаторы истории», которое было подготовлено Совинформбюро. С того времени она стала прописной истиной для всех советских историков, изучающих Великую Отечественную войну. Однако многочисленные факты, подтвержденные архивными документами, позволяют охарактеризовать эту версию как заблуждение, появившееся в результате стечения обстоятельств. Как считает кандидат военных наук доцент В. Н. Киселев, советское командование начало Висло-Одерскую операцию не раньше, а позже намеченного срока, который никак не зависел от положения союзников.
Одним из документов, свидетельствующих о готовности Красной Армии начать наступление раньше 12 января, является план сосредоточения войск 1-го Белорусского фронта, который был утвержден Г. К. Жуковым 29 декабря 1944 года. По плану стрелковые дивизии первого эшелона должны были выйти к Висле и передвигаться на плацдармы к 8 января 1945 года, а ко 2 января там уже должен был занять позиции 6-й артиллерийский корпус. Строго по плану, 3 января, началось выдвижение главных сил, однако 6 января оно было неожиданно прервано и отложено до 9 января. Затем срок отодвинули до 12 января. О перенесении даты начала операции свидетельствуют также личный план работы командующего 8-й гвардейской армией генерала В. И. Чуйкова и доклад командующего артиллерией фронта генерала В. И. Кузнецова. Причиной переноса наступления указывалось ухудшение погодных условий, не позволявших полномасштабно использовать авиацию и артиллерию.
Сведения о переносе сроков начала операции содержатся также в документах 2-го и 3-го Белорусских фронтов, 1-го Украинского фронта. Так, например, командующий 3-м Белорусским фронтом генерал И. Д. Черняховский в декабре 1944 года требовал от войск быть готовыми к наступлению 8 января, а началось оно только 13 января. Войска 1-го Украинского фронта планировали перейти в наступление 9 января, а выступили только 12 января. Как видим, в документах ни разу не встречается дата 20 января, к тому же там нет ни единого указания на перенос наступления на более ранний срок.
Историками подвергается сомнению и версия о просьбе союзников ускорить наступление ввиду тяжелого положения на Западном фронте, скорее всего, коренящаяся в соответствующей оценке И. Сталиным письма У. Черчилля от 6 января 1945 года. В действительности в этом письме британский премьер стремился узнать планы советского командования, необходимые для планирования боевых действий англо-американских войск. «Генералу Эйзенхауэру, — писал тогда У. Черчилль, — очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях».
У наших союзников действительно возникли проблемы с информацией о планах Красной Армии. На встрече с американским послом А. Гарриманом, состоявшейся 14 декабря 1944 года, И. Сталин отказался предоставить информацию о дальнейших действиях советских войск. 16 декабря началось наступление немцев в Арденнах, и в этот момент союзникам было крайне необходимо знать намерения СССР. Эта потребность ясно видна из мемуаров Черчилля. Он вспоминал, что Эйзенхауэр и его штаб «жаждали узнать, могут ли русские что-либо сделать со своей стороны, чтобы облегчить нажим, которому мы (англо-американские войска. — Прим. авт.) подверглись на Западе. Все усилия офицеров связи в Москве получить ответ у своих русских коллег терпели неудачу».
Положение в Арденнах в тот момент было действительно серьезным. Нанеся удар по американским позициям, немецкие войска прорвали их оборону и до 24 декабря продвинулись вглубь до 90 км. Однако на этом наступление захлебнулось, дальше немецкие войска не прошли. Англо-американское командование положение критическим не считало. В своем обращении к Сталину 24 декабря 1944 года Черчилль писал: «Я не считаю положение на Западе плохим, но совершенно очевидно, что Эйзенхауэр не может решить своей задачи, не зная, каковы Ваши планы. Президент Рузвельт, с которым я уже обменивался мнениями, сделал предложение о посылке к Вам вполне компетентного штабного офицера, чтобы ознакомиться с Вашими соображениями, которые нам необходимы для руководства. Нам, безусловно, весьма важно знать основные наметки и сроки Ваших операций. Наша уверенность в наступлениях, которые должны быть предприняты русской армией, такова, что мы никогда не задавали Вам ни одного вопроса раньше, и мы убеждены теперь, что ответ будет успокоительным; но мы считаем, исходя из соображений сохранения тайны, что Вы скорее будете склонны информировать абсолютно надежного офицера, чем сообщить это каким-либо другим образом». Как видно, союзники просили не о помощи, а о большей информированности относительно планов советских войск, для чего и направляли в Москву офицера связи. Сталин с этим предложением согласился, но посланец прибыл в Москву только 15 января 1945 года.
Тем временем в Арденнах положение стабилизировалось, союзники вновь завладели инициативой. Такую оценку ситуации подтверждает начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал Г. Гудериан. Он отмечает следующее: «24 декабря было ясно для каждого здравомыслящего солдата, что наступление окончательно провалилось». К 5 января немецкие войска оставили почти всю занятую в результате наступления территорию.
