Энциклопедия шокирующих истин - [31]

Густав Ле Бон

Вы помните, что Энгельс даже по отношению к тем крестьянам, которые пользуются наемным трудом, сказал: может быть, и не всех придется экспроприировать. Мы экспроприируем по общему правилу, и у нас кулака нет в Советах. Мы давим его. Подавляем его физически, когда он проникает в Совет и пытается задушить там деревенского бедняка. Вы видите, как здесь проводится господство одного класса. Один пролетариат может господствовать.

Владимир Ленин. Из доклада об отношении пролетариата к мелкобуржуазной демократии

Приведенные выше строки Ле Бон написал в 1906 году, а доклад Ленина на собрании партийных работников Москвы датирован 27 ноября 1918 года. Как говорится, сон в руку.

Но вот насчет того, что «один пролетариат может господствовать», Владимир Ильич явно лукавил. При социализме пролетариат является не носителем власти, как это провозглашалось с таким демагогическим цинизмом, а орудием власти, тараном, кувалдой, грубым инструментом, с помощью которого коммунистам нужно было сбросить старую власть и занять ее место.

— Какое из наиболее любимых гимнастических упражнений социалистов?

— Подъем переворотом.

А успешно выполнивший свою «историческую функцию» пролетариат снова занял свое законное место на дне общества. Господствовать стала партия, заняв место уничтоженного мозолистыми руками пролетариата «дворянско-помещичьего» класса. Что и говорить, игра стоила свеч: мог ли при других обстоятельствах, в условиях естественной жизненной конкуренции, присяжный поверенный Ульянов — стать гениальным и всемогущим Лениным? А сапожник Джугашвили — «гениальным вождем всех времен и народов» Сталиным? А на что объективно мог рассчитывать луганский слесарь Ворошилов? А Калинин, Молотов, Каганович, Троцкий, Свердлов?

А на что могли рассчитывать и через 50, и через 60 лет после революции бездарные и бесперспективные во всех отношениях люди, ставшие во главе управления крупнейшими заводами, научно-исследовательскими институтами, министерствами и республиками СССР только лишь благодаря партийному билету с профилем Ленина на обложке? Игра явно стоила свеч.

Ибо что может тот, кто наследует царю? То, что делали раньше!

Соломон Мудрый

А чтобы использованному пролетариату не было так обидно и чтобы на него можно было и впредь рассчитывать для инсценировок народной радости или народного негодования, ему то и дело подбрасывали кости: «Хочешь, чтобы тебя прославляли? Пожалуйста!» — и звучало везде — «пролетарское государство», «Его величество рабочий класс», «Руки рабочих, вы даете движенье пла-, нете!» и так далее… «Хочешь, чтобы квалифицированный и неквалифицированный рабочий стояли на одном уровне? Пожалуйста!» — и высококлассный токарь был низведен по оплате своего труда до человека, чьи обязанности могла бы исполнять и хорошо выдрессированная макака, а одна и та же путевка в социалистическую Болгарию для рабочего стоила, скажем, 200 рублей, а для инженера 350… «Хочешь, чтобы были унижены люди интеллектуального труда? Ради Бога, мы и сами ненавидим этих умников!» — и учителя, инженеры, артисты стали «прослойкой», труд которой и тру» дом-то всерьез не считался. Им можно было сказать, строго нахмурив мохнатые брови: «Вы в долгу перед людьми труда!» или — совершенно потрясающее по своему идиотизму — «Наука и труд — рядом идут!»… А что касается простых и незаменимых радостей пролетариата — бутылки водки и куска дешевой колбасы, то они были надежно гарантированы. Чего еще желать?

О, эфемерность! О, самое бессильное и позорное время в жизни моего народа — время от рассвета до открытия магазинов!

Венедикт Ерофеев

Мечта рабов: рынок, где можно было бы покупать себе господ.

Станислав Ежи Лец

Я глубоко сочувствую английским демократам, которые возмущаются так называемыми «пороками высших классов». Люди низшего класса инстинктивно понимают, что пьянство, глупость и безнравственность должны быть их привилегиями, и если кто-нибудь из нас страдает этими пороками, он тем самым как бы узурпирует их права.

Оскар Уайльд

Мне ненавистен «простой человек», т. е. ненавистен постоянно и глубоко, противен и в занятости и в досуге, в радости и в слезах, в привязанности и в злости, и все его вкусы, и манеры, и вся его «простота», наконец.

Венедикт Ерофеев

Общее вырождение человека, вплоть до того «человека будущего», который мерещится в виде идеала современным социалистическим идиотам и тупицам, вырождение человека до уровня совершеннейшего стадного животного (или, по их терминологии, «человека свободного общества»), принятие животного образа, образа карликового животного, с равными правами и требованиями, оно ведь возможно, несомненно возможно! Кто хоть раз продумал эту возможность до конца, тот пережил одним отвращением больше, чем другие люди, и познал, быть может, и новые обязанности.

Фридрих Ницше

А людей не будет. Будут массы, массы, массы…

Николай Эрдман. Самоубийца

Государство сильно сознательностью масс. Оно сильно тогда, когда массы все знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно.

Владимир Ленин

Не сознание людей определяет их бытие, а наоборот, их общественное бытие определяет их сознание.