Энцелад Титан. Галактические законы. Континуум - [36]

– Континуум всегда сам выбирает ту цену, которую платит тот или те, кто создавал новый Континуум, – усмехается Антарианиус, он спокойно считывает мои мысли, – Если бы Итиус тебя не сбил… разрешил тебе уйти из под удара… Поверь, ты был достаточно умён, чтобы предотвратить нападение Империи в этом месяце, так как Император испугался тебя потерять. Но рано или поздно он посчитал бы тебя неуязвимымым. И всё равно напал бы на Солнечную Систему. А ты бы не оставил Рессат без защиты. Только вот неуязвимых нет. Даже среди Древних. Просто нас очень сложно убить. А Континуум сам выбирает свои жертвы. Ты видел, какой могла бы быть война с Империей. Мы вместе наблюдали в альфе все альтернативы схлопывания твоего Континуума. Империя всё равно бы напала. Рано или поздно. И твой Континуум в конце-концов тебя бы убил. Итиус просто проследил, чтобы ты остался в живых.

Я мрачно смотрю на Антарианиуса, так как он сказал то, чего я сам опасался. Империя отзывает свои флоты. И никто из имперских пилотов не смог бы сбить никого из нас. Император сдержал слово, Итиус – тоже. А ведь Эрнест, пилот Империи не стрелял, как только понял, что я – наследник Императора. Стреляли Древние. Конечно я знаю, что всего лишь выиграл для тех, кто живет в Солнечной Системе и Империи несколько лет без войны. И цена за это – моя жизнь.

Почему Антарианиус не хочет рассказать мне всего, что знает сам? Не понимаю я, почему он вообще пришёл. Он появляется лишь тогда, когда заранее расчитывает на какую-нибудь поблажку или прибыль. Немедленную или в будущем.

– Лан, я у тебя спросить хочу, ты помнишь, чего ты сам больше всего боишься? – тревожно говорит мне Антарианиус.

– Почему ты меня об этом спрашиваешь? – не нравится мне то, что Антарианиус выглядит испуганным. Когда это его волновали мои проблемы?

– У меня есть причина для расспросов. Пожалуйста, попытайся вспомнить, что тебя пугало больше всего, – отвечает Антарианиус.

– Зачем ты вообще пришёл? – хмуро спрашиваю я его.

– Я пришёл потому, что с сегодняшнего дня твой и мой знаки в Континууме Древних – идентичны. Рейе говорит, что он такого раньше не видел, Итиус лишь пробурчал мне в ответ, когда я ему показал, что мой знак изменен, что поздравляет меня с выбором побратима. И добавил, что я похоже доигрался до того, что разделю с тобой твоё наказание. Знать бы ещё, какое именно.

Я пытаюсь вспомнить больницы, в которых пришлось лежать в детстве. Но память мгновенно подкидывает другое воспоминание… Я помню, почему Ольга стала медикологом и шефом РРЦ. И почему я помог ей открыть этот центр. В память врезалось лицо того пилота с лихорадкой Леднёва… Он тогда смотрел на меня в упор. И на звезду Коммандоркапитана Рессата. А потом спросил: ”Ты ведь телекинетик, парень, так?” Я не ответил ему. Я не хотел смотреть на него. Я помню, что на нем была такая же пилотская форма, как и на мне, только без знаков отличия. Я знал, что он тоже пилот. Я застыл, не осмеливаясь ни пошеаельнуться, ни отвернуться, пока Ольга пыталась вколоть ему какие-то лекарства, которые она всегда с собой носит. Но обычные обезболивающие препараты при лихорадке Леднева боль снимают плохо. Тогда я первый раз видел, что такое «Блокада». И пока мы ждали медицинский флайер, пилот посмотрел мне в глаза. Он заметил, что на мне тоже пилотская форма и сказал мне почти беззвучно: ”Коммандоркапитан”. Я не ответил, просто стоял рядом. У пилота не хватило сил сказать мне что-то ещё, но я прочёл его мысли: ”Это худшая судьба, чем смерть, парень. Для пилота. И ещё более страшная – для телекинетика”. Почему он тогда об этом думал? Может быть, он заметил страх в глубине моих глаз, и понял, что меня ждёт? Знал он о законе Континуума, законе о невмешательстве? Наверное, знал. Я чувствую, что устал.

Когда открылся рессатский реабилитационный центр у меня не хватило духу спросить Ольгу, что стало с тем пилотом. Надеюсь, он выжил. Иссин хвастал, что они не потеряли ни одного пациента. Я смотрю на Антарианиуса широко открытыми глазами и пытаюсь рассказать о том, что я только что вспомнил, но вижу, как он произносит почти беззвучно ”Лихорадка Леднёва”. Антарианиус смотрит на меня с обидой в глазах, словно я во всём сам виноват, а он наказан из-за меня. Но почему он считает, что разделит моё наказание? Ведь он – биотелекинетик, и должен бы суметь вылечить себя самостоятельно. Я пытаюсь побороть охвативший меня страх. Похоже, что у меня нет выбора, и на Рессате, в РРС я завис надолго. Я думал, что погибну. Но у Континуума – свои правила, и я выжил. Да ещё и Антарианиуса в свои проблемы успел втянуть.

Не знал, что то, что я увижу отчаяние тех, кто мне дорог, так на меня повлияет. Я то думал, что меня просто оставят на Астре-2. То, что Раи, Сэм и Давид остались ждать пока меня прооперируют, меня поразило. Я не очень уверен, что на их месте поступил бы так же. При всём моём уважении к нашей пилотгруппе от медикологов я стараюсь держаться подальше, пока это возможно. Я чувствую, что боль возвращается, и с отчаянием понимаю, что не смогу долго сопротивляться поглощающей меня тьме. Понимаю, что анестезия начинает действовать и я сейчас засну. Я вновь вижу операционную, но боль стала настолько нестерпимой, что я теряю сознание.