Эмоциональность. Как чувства формируют мышление - [13]

Петров знал, что никто из его сослуживцев – профессиональных военных – приказа не ослушался бы, но он, Петров, тем не менее ослушался. Затем стал ждать. Если он ошибся – станет величайшим предателем в истории нации: он позволил безответно уничтожить собственную страну. Но пусть так – важно ли это? Минуты тикали, Петров оценивал свои шансы пятьдесят на пятьдесят. Поспокойнее дышаться ему стало, когда прошло не меньше двадцати минут. Позднейшее расследование показало, что ложная тревога возникла, когда советские спутники ошибочно приняли солнечные блики, появившиеся из-за маловероятного попадания солнечного света на высокие облака над Северной Дакотой, за множественные ракетные запуски.

Эмоции помогают нам разобраться в том, что означают обстоятельства, в которых мы оказались. Особенно в обстоятельствах сложных и неоднозначных – и в тех, где необходимо принимать быстрые решения, – эмоции действуют как внутренние проводники, указывающие нам верное направление. Пусть и кажется, что пришло оно невесть откуда, решение Петрова оказалось результатом эмоции, опиравшейся в тот миг на сумму предыдущего опыта, – эмоция оказалась проворнее рационального анализа, он не смог с ней потягаться. Петрову удалось то, что не удалось более дисциплинированному летчику-истребителю, подбившему корейский самолет: Петров позволил эмоции вести его.

Дела сердечные – важнейшие из всех, а разобраться в них бывает труднее всего. Новая наука об эмоциях расширила наше знание о себе. Теперь нам известно, что эмоции глубоко укоренены в нейронных сетях нашего мозга, они неотделимы от сетей «рационального» мышления. Мы могли бы выжить без способности рассуждать логически, а вот без чувств оказались бы совершенно недееспособны. Эмоции – часть машины сознания, которая у нас общая с другими высшими животными, но не рациональность, а именно то, какова роль эмоции в нашем поведении, отличает нас от животных.

Глава 2. Предназначение эмоций

Я был в поездке, заселился в гостиницу и хотел пива. Обратился за ночным обслуживанием номеров. Мне сказали, что заказанное доставят примерно через сорок пять минут. Ждать так долго мне не хотелось. Поскольку заказ мой был прост, я спросил: «А можно как-то ускорить?» И получил ответ: «Извините, нет». Через пару ночей я оказался в похожем положении. На этот раз я попробовал другую тактику. «А можно как-то ускорить? – спросил я. – Потому что хотелось бы получить побыстрее». И в этот раз услышал: «Конечно, могу ускорить. Сейчас пришлю». Эта байка, понятно, ничего не доказывает, но моим опытом можно проиллюстрировать то, что было научно исследовано: типовые запросы чаще оказываются удовлетворены, если запрашивающий предлагает причину запроса, сколь угодно очевидную или условную[23]. Происходит это оттого, что человек на том конце провода обычно почти или совсем не задумывается над причиной: не сама причина порождает содействие, а одно лишь то, что причину предложили. Психологи называют подобную «бездумную» реакцию рефлекторной. Под этим они подразумевают, что связь между стимулом и реакцией удовлетворяет трем критериям: реакция должен быть вызвана тем или иным конкретным событием или ситуацией; приводить к тому или иному конкретному поведению; под воздействием этого конкретного стимула происходить практически каждый раз.

Самая известная рефлекторная реакция – коленный рефлекс, он возникает, когда врач постукивает по расслабленному коленному сухожилию. Реакция вашего организма зависит от этого возбудителя: нога у вас не станет дергаться, если вы смотрите видеозапись, на которой врач помахивает молоточком, или если вздрагиваете из-за хлопнувшей двери. Вместе с тем и ваша реакция очень специфична. Когда стукают по колену, вы не мотаете головой и не вскакиваете со стула: вы просто дергаете ногой. И наконец, такая реакция предсказуема: нога дергается каждый раз; более того, очень трудно при таком воздействии ею не дергать. Подобные рефлексы необходимы, поскольку если бы в самом деле пришлось обдумывать все свои движения, мы замерли бы на месте. Взять, к примеру, ходьбу: ею управляют всевозможные рефлексы, и думать о них незачем (в том числе и о коленном рефлексе), головному мозгу всего лишь нужно дать общую команду спинному мозгу – и множество мышц согласованно приводится в действие.

Физические рефлексы, подобные коленному, не требуют вмешательства разума: если удалить из организма весь головной мозг, при незатронутом позвоночнике коленный рефлекс останется. Однако есть у нас и более сложные рефлекторные реакции. Одна разновидность таких реакций – фиксированная форма действия, или скрипт: программа, которой следует мозг, оказываясь в знакомых обстоятельствах. «Автопилот», какой может включаться у вас, когда вы ведете автомобиль по дороге на работу, или же, возможно, вы бездумно едите что-нибудь, осмысляя какую-нибудь задачу или участвуя в деловой встрече, – это примеры фиксированной формы действия. То же касается и многого в поведении животных, даже того, которое кажется проявлением любви или заботы. Например, когда птенец разевает клюв, мать кладет туда червячков или жучков. Но это поведение никак не связано с тем, что птенец –