Эмоции: великолепная история человечества - [98]

Определить значимость при этом не так просто, как создать базу данных всех факторов. Барретт объясняет: «Мозг не работает как система файлов. И воспоминания не извлекаются, как файлы. Они динамически конструируются в моменте. Мозг обладает уникальной способностью в определенном смысле по-новому объединять фрагменты прошлого»[390]. Чтобы понимать контекст, наш мозг использует разрозненные ощущения и воспоминания, чтобы создавать системы категорий; эти категории затем фильтруются и искривляются так, чтобы помочь нам правильно среагировать на новый опыт. Именно поэтому показания свидетелей так часто в суде ненадежны, а перекрестный допрос считается одним из ключевых элементов судебного процесса[391].

Чтобы компьютер мог понимать, что я чувствую, когда трясу кулаком, ему необходимо уложить в контекст все: воспоминания о вскинутых вверх кулаках и хмурых лицах, о том, что такое автомобиль, о разных видах спорта и реакциях болельщиков, о том, как редко моя команда забивает, понимание того, что эта команда значит для меня, анализ моей манеры вождения, распознавание слез радости (или ярости) и т. д. Итог всей этой мешанины? Эмоция.

Машины способны идеально запоминать вещи, однако залог успеха нашего эмоционального процесса — в его нестройности: без этого невозможен когнитивный диссонанс. Компьютер может распознать мой хмурый вид и кулак как угрозу, но одновременно знать, что я не агрессивный человек. На какую информацию ему реагировать? Человеческий мозг способен проделывать это с сотнями бит противоречивых данных, и в итоге нам, как правило, удается ориентироваться в новом контексте, который ИИ показался бы логически невозможным. Так, моя машина бы не то что остановилась у обочины, а вообще заглохла бы посреди шоссе. Вот тут-то я и правда разозлился бы.

Идея о том, что наша память — это не бортовой самописец, а, скорее, каталог, который помогает нам выживать и процветать, известна как теория динамической категоризации. В современной психологии эта модель принимается как некая данность. Кроме того, на нее опираются исследователи в других гуманитарных областях, например в истории. Заставляя ИИ обращаться к выбранным для него воспоминаниям, мы тем самым навязываем этой гипотетически чувствующей машине узкий набор установок, характерный для представителей группы WEIRD. Этого можно избежать, создав ИИ, который, обучаясь, будет генерировать собственные, похожие на человеческие воспоминания и присваивать значимость объектам и событиям. Однако, насколько мне известно, сейчас в разработке нет системы ИИ с динамической категоризацией для имитации памяти, не говоря уже об имитации эмоций.

Вычисляя эмоции

Предположим, две эти основные проблемы решены: ИИ-устройство распознает выражения лица, интонации и поведение и использует динамическую категоризацию для хранения и извлечения информации. Мы создали машину, которая только распознает эмоции. Это металлический психопат — он неспособен сопереживать. Лично меня не особо прельщает перспектива довериться такому водителю.

Именно поэтому, чтобы создать чувствующий компьютер, нам надо сделать последний шаг — собственно, наделить его чувствами. Способность организма оценивать окружающий мир развивалась не отдельно от органов чувств, изначально позволивших организму этот мир познавать. Если бы не отвращение, которое могут вызвать вкус и запах, мы все бы давно умерли, отравившись чем-нибудь гнилым. Без аппетита мы уморили бы себя голодом. Без желания — не размножались бы. Паника подсказывала нам убегать от саблезубых тигров, а не бросаться им навстречу. Точно так же как наши сенсорные способности выходят далеко за рамки пяти традиционных ощущений, нам доступен широкий и разнообразный спектр внутренних переживаний, известных в психологии как аффекты.

Аффект — это не эмоция, а, скорее, оценка действительности; она вызывает приятные или неприятные ощущения в теле, возбуждая или успокаивая нас. Аффекты помогают установить контекст — подсказывают нам, видим ли мы собаку, которой можно доверять (или даже которую можно приручить), или тигра, от которого нужно бежать. Чтобы ощущать аффекты, ИИ необходимо тело. Как утверждает Барретт, «для баланса мозгу, лишенному тела, не хватает систем органов; ему недостает телесных ощущений, какие можно было бы осмыслить. Развоплощенный мозг не испытывает эмоций»[392].

Тело чувствующей машины необязательно должно быть копией человеческого, как в «Бегущем по лезвию». Это может быть полностью виртуальное тело, но для подключенного к нему цифрового мозга выполняющее функции физического. К сожалению, большинство разработчиков ИИ, наделяющих свои творения пониманием эмоций (даже те из них, кто подключает к своим творениям некое подобие тела), создают машины, которые в лучшем случае реагируют на основные стимулы вроде изображения, звука и давления. Чтобы получился чувствующий компьютер, необходимо больше, гораздо больше. Насколько больше — это мы, скорее всего, выясним в процессе попыток его создать. Сейчас ученые могут проверять, какие у людей представления об эмоциях, лишь несколькими довольно неуклюжими методами: предложить пройти опрос, поместить их в шумные, вызывающие клаустрофобию трубы и попросить реагировать «как обычно», изучать в мозге физические последствия травмы или неудачной операции. Что касается непосредственно понимания эмоций, мы все еще блуждаем во тьме. Чувствующий компьютер мог бы здесь зажечь для нас свет.