Эмма Браун - [36]

– Все еще хуже, чем я предполагал. Мисс Вилкокс продала все ее оставшиеся вещи, чтобы покрыть убытки, которые она понесла.

– Я еще не отдала те вещи, которые переделывала. Я верну их девочке.

– Оставьте мне какую-нибудь вещицу, она может понадобиться для опознания, – сказал мистер Эллин и покинул мой дом, а я вернулась к несчастному ребенку, которого доверили моим заботам.

– У меня есть кое-какие твои платья, – радостно сказала я. – Мисс Вилкокс попросила меня привести их в порядок. Хочешь надеть какое-нибудь из них?

Она слегка покраснела и покачала головой.

– Тебе не нужны твои платья? Они действительно твои?

– Нет, они не мои. У меня ничего нет, – сказала она, но потом, сжав рукой подол своего грубого платья, добавила: – Вот это платье мое. Мне его дали.

Я наклонилась к ней поближе и спросила:

– Неужели у тебя вообще ничего нет? Даже какой-нибудь безделушки, напоминающей тебе о детстве? Может быть, есть какая-нибудь кукла или игрушка, которую подарил человек, любивший тебя?

Казалось, что мои расспросы встревожили ее. Она затаила дыхание и отвернулась.

– У меня есть кольцо, – сказала она.

– Почему же ты его не носишь?

Она бросила на меня быстрый оценивающий взгляд, пытаясь понять, насколько мне можно доверять.

– Тогда бы у меня его забрали. Я спрятала его, – призналась она.

– Скажи, куда ты его спрятала, и мы его найдем.

– Слишком поздно. Я его оставила там, где его никто не сможет найти.

Хотя внешне она оставалась спокойной, но я почувствовала, что она чем-то встревожена. Я села рядом с ней и сидела так, пока она не успокоилась.

– Я хотела бы сшить тебе платье, – сказала я. – Это доставит мне удовольствие. Я отдам его тебе, и оно станет твоим.

Она с некоторым недоверием наблюдала за мной, когда я доставала ткани. Я купила их для того, чтобы обновить свой зимний гардероб, но подумала, что я все-таки лучше одета, чем моя гостья. Так как я была уже не молода, то и вкусы мои соответственно изменились. Теперь в одежде я предпочитала умеренные, неяркие тона. Я положила перед ней кусок темно-зеленой ткани из шерсти альпаки, кусок темно-серого кашемира и кусок шотландки. При виде тканей она несколько оживилась. Я подумала, что ее вкусы не совпадают с моими. Через некоторое время она робко указала пальцем на зеленую ткань.

– Как бы ты хотела, чтобы я украсила платье? – спросила я. – Кружевом или лентой?

Она снова покачала головой.

– Ты можешь выбрать все, что хочешь, – мягко сказала я.

Она заговорила тихим, едва слышным голосом.

– Я хочу, чтобы в этом платье можно было свободно двигаться, – сказала она. – Чтобы я могла в нем бегать и оно не стесняло бы моих движений. Оно должно быть таким, чтобы я его почти не замечала.

Я решила, что с ней не стоит спорить. Да и хвалить ее тоже не стоит.

– Я отделаю его узенькой полосочкой коричневого бархата, – сказала я. – Ты будешь похожа на зеленый листочек.

Я сняла с нее мерки (она была просто болезненно худой), расстелила ткань на столе и стала обдумывать, как ее раскроить. Я радовалась, что у меня теперь есть занятие. Все мои попытки завязать с ней беседу оказались тщетными. К тому же мне не хотелось казаться навязчивой. Если у нее не было потребности говорить со мной, то не стоило и заставлять ее. Разговор не обязательно должен быть обменом репликами между собеседниками. Иногда бывает так, что один человек рассказывает, а другой молча слушает его. Я помнила о том, что мне говорил мистер Эллин, и поэтому не собиралась рассказывать этому ребенку всяческие небылицы. Нет, я расскажу ей историю из жизни. Ту историю, которая близка и дорога мне самой. Короче говоря, я решила поведать ей о своей жизни. Совершая короткий экскурс в мою юность, воспоминания о которой затмевали в моем сердце все другие воспоминания, я была рада, что у меня есть такой непритязательный слушатель.

– Когда я вышла замуж, то была ненамного старше тебя – через месяц мне должно было исполниться семнадцать лет, – сказала я, и она с интересом повернула ко мне свое бледное

личико. – Его звали Альберт Челфонт. Я знала его не больше, чем знаю тебя.

Ее лицо стало задумчивым. Она явно хотела меня о чем-то спросить. А еще ее лицо выражало невероятную усталость. Я прервала свой рассказ, закутала ее в плед, подставила ей под ноги скамеечку и вернулась к своей работе.

– Мистеру Челфонту было сорок два года. Он был невысокого роста и крепкого телосложения. Лицо у него было розового цвета, а волосы редкие и рыжеватые. Он владел маленькой лавкой и небольшим складом, в котором хранились самые обычные товары первой необходимости. Он был уверен, что этих запасов ему хватит на всю жизнь. Он гордился тем, что все, до единой копейки, заработал своим трудом и не прочел за всю жизнь ни единой книги.

У меня теперь была слушательница, хотя и смотрела она на меня весьма скептически.

– Любила ли я когда-нибудь? О да! Моя любовь была сильна. Не каждая девушка способна так сильно любить. Но, к сожалению, я любила совершенно другого человека, а не того, с которым соединила свою жизнь.

Матильда решительно посмотрела на меня. Она даже открыла рот, собираясь что-то возразить, но так ничего не сказала.