Эмиль Золя - [6]

Что мне ненавистно (статьи за 1866 год)

Со временем любой деятель от литературы приобретает умение говорить много, не говоря толком ничего. Золя тоже этому научился. Статьи за 1866 год не стали исключением. Начало было положено панегириком «Ипполит Тэн как художник». Если Эмиль кого-то хвалил, он на жалел слов, как и в случае осуждения, не изменяя общему фону приводимых им суждений. Оценивать Тэна Золя мог в качестве автора «Истории английской литературы», добавив от себя личное понимание умения писателя художественно описывать личные мысли на страницах.

К апрелю Золя пришёл к мысли, что необходим надзорный орган «Жюри», куда будут избираться простые граждане. Нечто подобное к тому моменту существовало, но в него входили люди от искусства или из прочих сфер культуры. Наличие таковых членов минимизировало значение Жюри в качестве действенного органа. Непонятно, каким образом Эмиль видел в привлечении профанов путь к успеху. Впрочем, он не говорил о полном изгнании знающих людей из Жюри, предлагая их всего лишь разбавлять представителями из народа. В чём-то Золя был прав, поскольку чрезмерное участие склонных к творчеству членов Жюри гипертрофирует представления об искусстве, превращая его в круг по интересам, направленный в противную от культуры сторону развития.

Следующие пять статей Золя написал в мае, планируя создать некоторое количество заметок о художниках. Начав за здравие, к концу месяца Эмиль не получил продление договора с издательством, вследствие чего он вскоре прекратил свою деятельность в качестве художественного критика.

С именем Мане Золя, кажется, не расставался. И это при том, что Мане к 1866 году творил лишь на протяжении последних шести лет. Эмиль напишет две статьи о нём. Одну он назовёт «Господин Мане», а вторую опубликует первого января 1867 года под названием «Эдуард Мане». Ярче личности, чтобы оправдать название сборника «Что мне ненавистно», не найти. Допустимо каждую статью соотносить с ненавистью Золя к чему-либо. В случае Мане нужно говорить о реакции общества. Отрицание значения таланта сего художника могло его сломить и заставить забыть о творчестве навсегда. Это более прочего огорчало Золя, понимавшего, как дорого будут стоит картины Мане, и как дешевы окажутся ныне высоко ценимые работы прочих художников.

В статье «Реалисты Салона» Золя высказал мнение о так называемых школах. Он ни к одной из них симпатии не испытывал. Для него направление в искусстве — это наличие учителя и его подражателей, тогда как вместо подражания следует на основе имеющегося придумывать новое направление, сходное с предыдущими течениями и всё же в чём-то от них отличное. Собственно, в шестидесятых годах XIX века художниками-реалистами не считались те, кто изображал социальные потрясения, тем они разительно отличались от писателей-реалистов.

Из сказанного в «Реалистах Салона» Золя пришёл к мнению об «Упадке». Художники, по его мнению, отныне концентрируются на деталях, то есть уподобляются фотографирующему аппарату. Не может быть в этом новизны, поскольку требуется видение непосредственно художника, способного одарить полотна чувствами.

Двадцатого мая наступил последний день отражения художественных пристрастий. Осталось написать «Моему другу Полю Сезанну» и «Прощальное слово художественного критика». О творчестве ряда любимых художников Золя так и не успел рассказать, о чём он сожалеет. Зато посчитал нужным снова посоветовать мастерам изобразительного искусства стремиться к новизне. Плох ученик, заслуживший одобрение учителя! Успешный ученик никогда не найдёт такого одобрения, ибо учитель не способен понять ученика только в одном случае, когда тот от него отдалился и стал представлять собственное направление в искусстве.

Завет умершей (1866)

Став известным благодаря тяге к натурализму, первые литературные опыты Золя — чистый романтизм. Эмиль примерял на себя различные обстоятельства и пытался их представить несколько оторванными от реальности. Чем «Завет умершей» не вольная фантазия наподобие историй с печальным началом и благоприятным завершением? Есть одно исключение — автором произведения является Золя, а значит кому-то предстоит умереть в завершающих главах.

Сюжет произведения следующий: вследствие пожара погибает женщина, успев упросить юношу позаботиться о ее дочери. В том и состоит завет умершей. Юноша обязался выполнить просьбу умирающей. Как он будет поручение выполнять, Золя расскажет не во всех подробностях, предварительно растянув повествование на долгое вступление, после мигом пропустив двенадцать лет и, приступая к завершающей фазе, наполнив страницы страданиями души, обязанной выполнить обещанное.

Читатель понимает, наставником главный герой быть не может — у девочки есть отец. Остаётся стать для неё братом. Но и брат может испытывать к названной сестре тёплые чувства. Он будет желать большего, писать письма, хранить от девочки тайну. Впрочем, опекаемую следует называть девушкой: за минувшие годы она подросла и расцвела. Главный герой влюбился, как и следовало случиться по канонам романтизма. Его сердце было разбито. Осколки предстоит собирать на протяжении половины произведения.