Элвис умер? - [7]

Что им всем от меня надо? (Пауза). Доктор, я скажу вам, как другу. Вы один нормальный среди этих психов. (оглядывается, говорит шепотом) Я хочу бежать отсюда. (Пауза). Я должен играть. Без шахматных партий я умру. Вы не представляете, что значит так жить. Меня никто не слышит, не понимает. А эти лекарства. Я ненавижу их! И этих сумасшедших, которые их вкалывают. Я с них тупею. Знаете, мне иногда даже кажется, что я и в самом деле не Капабланка. Но только, когда под кайфом. А может, я просто делаю вид, чтобы они оставили меня в покое. Они меня убивают! Ломают, потому что завидуют моей жизни! Никто из них не был так счастлив как я! Плебеи. Они делают из меня то, что хотят видеть. Я устал. Я устал! Я хочу быть собой. Я хочу быть свободным как раньше. (Пауза) (шепотом). Я возьму вас с собой. Там у меня есть всё. И одна тайна. Самая сокровенная тайна. Помните в сорок пятом весь мир говорил обо мне и о моей победной партии с Алёхиным? Так, вот, я выручил тогда кучу денег. И тогда я купил маленький, крошечный остров в центре Тихого океана. В самом его сердце. Тихий островок в Тихом океане. Его даже на карте нет, я и об этом позаботился. Теперь о нём не знает ни одна живая душа, кроме вас и меня. Мы уедем туда. Будем тихо разговаривать, тихо есть фрукты, тихо пить вино. Знаете, какое у меня там вино… отменное вино, теперь наверно хорошо выдержанное. Ведь я здесь давно? (Пауза). Я совсем не помню, доктор, сколько я здесь. (Пауза). Странно, что я никогда об этом не думал. Да, я уверен, что засиделся тут. Всё таки, сколько? Пару месяцев? (Пауза).

ДОК. Да-да… Всего пару…лет.

КАПАБЛАНКА. (Смеётся). Пару лет? Доктор, ну и шутите вы. Пару лет. Скажете. (Пауза). Как пару лет? А как же моя жена, дети?.. Но я совсем не помню, как попал сюда. Что они со мной сделали. Это всё их лекарства! Они насилуют! Убивают во мне шахматиста! Но я — это он. Как вы — это доктор. Почему? Почему они не хотят это понять? Что я им сделал? На что я им сдался? Сумасшедшие! (Пауза). У меня же больше ничего нет. Кроме памяти. Моих турниров, о которых я уже стал забывать, моих путешествий. Ничего нет. Я никому теперь не нужен. Если они отнимут у меня это, как мне жить? В пустоте. Зачем им нужно отнимать у меня самое дорогое? Доктор! Зачем?

ДОК. Но у вас есть тот остров. В сердце Тихого океана. С тихими прибоями, прохладными тенями в солнечные дни. С криками чаек, хлопающей створкой окна. (старик плачет). И это уж точно не отнять у вас никому.

Пауза.

ДОК. Вам пора.

КАПАБЛАНКА. Как? Уже? Но я только пришёл.

ДОК. У меня другие посетители.

КАПАБЛАНКА. Да я вам нисколько не помешаю. Мне до ваших психов дела нет.

ДОК. В другой раз.

КАПАБЛАНКА. Другой? Как? Они же меня… Доктор, вы всё знаете!

Стук в дверь. Входит человек в чёрном.

КАПАБЛАНКА. Ферзь! Ферзь! Чёрный ферзь!!

ДОК. (Человеку в чёрном) Сними куртку! Сними куртку!

Человек снимает.

КАПАБЛАНКА. Доктор, как же?.. Как же так? Доктор! Я возьму вас с собой!

Человек вытаскивает Капабланку.

КАПАБЛАНКА. (За дверью) Возьму с собой! Возьму с собой!

За дверью толчки и крики. Пауза.

Доктор выключает магнитофон. Перекручивает плёнку. Включает. Звучит песня Элвиса. Выключает музыку. Подходит к шахматной доске, смахивает фигуры. Темнота.

Картина четвёртая.

Та же комната. В комнате доктор и пожилая дама неопределённого возраста за семьдесят. На ней старое рваное платье в пол из блестящей парчи и бархата. Руки, плечи открыты. Она поправляет платье.

АНАСТАСИЯ. Сколько мужчин в своё время мечтали затянуть мне корсет. А некоторые и сейчас мечтают.(Кокетливо улыбается беззубым ртом)Доктор, вы мне очень нравитесь. С вами я вспоминаю свою молодость.

ДОК. О чём вы хотели говорить?

АНАСТАСИЯ. Вы здесь живёте?

ДОК. Да, иногда.

АНАСТАСИЯ. Боже мой. (оглядывается). А вас то тут за что?

ДОК. Давайте уже о своём прошлом, или что там у вас.

АНАСТАСИЯ. О прошлом? Не дождётесь. О нём все знают больше чем я. Они так думают. Знают когда я родилась. Какой я была артистичной девочкой. Как потом расстреляли мою семью. И как я попала за границу. А сейчас все трендят, что я самозванка. А кто ваш прадед? Граф Клубицкий?

ДОК. Нет.

Старуха подходит к доктору близко, наклоняется к его лицу. Она проводит трясущемся пальцем по лбу, носу, подбородку. Доктор резко отодвигается…

АНАСТАСИЯ. Один профиль. (Пауза). Кажется корсет давит.

ДОК. Не ваш размер.

АНАСТАСИЯ. Раньше к нам было совсем другое отношение. Когда мы с сёстрами выходили в свет, у всех кавалеров сперало дыхание, и поджилки тряслись. А сейчас, даже вам, доктор, я неприятна. Старая изношенная рухлядь, как это платье. А я не рухлядь!

ДОК. Никто и не говорил.

АНАСТАСИЯ. А если и рухлядь, то особая! Историческая рухлядь! Государственная, российская рухлядь! И я требую! Требую к себе соответствующего этой рухляди отношения! (Пауза).

Да, я знаю, что я в бегах. Меня до сих пор преследуют, и вы спасаете Россию в этих стенах.(оглядывается) Но чтобы так сразу, из князи в грязи! А я хочу есть!

Пауза.

ДОК. Но… Вот, если хотите, тут что-то оставалось.

АНАСТАСИЯ. Что?

ДОК. Картошка с чем-то тут…

АНАСТАСИЯ. А у меня уже ничего не осталось! Зубов даже не осталось. Никакого терпения! Сегодня нас кормили овсяной кашей. Холодный блин без сахара. А вчера? Спросите. Меня спросите, «А вчера?».