Эльвис! Эльвис! - [3]
Мама поворачивается перед зеркалом в разные стороны. Она стоит под самой лампой, той, что в потолке, и лампа эта горит, хотя за окном ясный день и вся комната освещена ярким светом.
Со своего места Эльвис может видеть пальто со всех сторон: мама стоит к нему спиной, но перёд отражается в зеркале. Зрелище весьма печальное и зловещее. Маме оно тоже не нравится…
— М-да, сегодня я скверно выгляжу, и ничем тут не поможешь, — вздыхает мама.
«Вот именно», — думает Эльвис, но молчит.
Мама набрасывает на шею косынку, говорит, так лучше. Потом примеряет другую косынку, с ней пальто смотрится ещё лучше, говорит она. А вообще-то, может, зря она купила это пальто, говорит мама, может, разумнее было бы купить другое — зелёное, как советовала тётя Гунн-Бритт. А теперь ей, наверное, вечно придётся таскать на себе это пальто, говорит она зеркалу, ей ведь ни в чём не везёт…
Эльвис знает это. Вот, например, с ним маме не повезло, пусть она сейчас молчит об этом, но он столько раз уж слышал, как ей было досадно, что у неё родился он, Эльвис, а не девчонка какая-нибудь. Девчонок ведь куда интереснее наряжать.
Мама вдруг обернулась и спросила, не забыл ли Эльвис зайти в уборную. Эльвис вздрогнул и сполз со стула. Да, то есть нет, не забыл.
— Ты уверен?
Мама потушила свет в прихожей, выключила приёмник. Да, Да, Эльвис уверен, ему не надо в уборную.
— Хорошо! Тогда, значит, мы с тобой готовы!
Эльвис застыл на месте. Солнце светит в окно. Кругом так тихо, покойно. На кухне в своей корзинке спит Сёссан, мамина «ах ты, прелесть, что за собачка».
Сейчас мама поправляет перед зеркалом причёску. Эльвис следит за ней глазами, взгляды их скрещиваются в зеркале.
— Что ж, пойдём? — говорит мама.
Эльвис отводит глаза, оглядывает комнату.
Порог ярко освещён солнцем. На полу словно сверкает золото. В другое время Эльвис сразу развеселился бы от одного вида солнечного отблеска. Золотистый порог — самое лучшее, что есть у них в квартире: когда Эльвис куда-нибудь уезжает и скучает по дому, он всегда первым делом вспоминает солнечный отблеск на полу.
— Что ж, пошли! — повторяет мама.
Она идёт к двери, Эльвис нехотя следует за ней. Теперь уж ничего не поделаешь. Эльвис сдаётся. А ведь обычно с ним не так-то легко совладать. Но на этот раз он дал маху. Теперь остаётся только идти за мамой.
Назад он, должно быть, вернётся совсем другим человеком. Он будет уже школьником. А уже эту породу людей он хорошо знает. Видел он этих школьников. Это совсем особое племя.
Эльвис невольно схватился за старый зонтик, стоящий в прихожей. Но мама быстро отобрала его.
— Зачем тебе зонтик? В солнечную-то погоду?
Мама захлопнула дверь квартиры. Спустя мгновение за ними захлопнулась также входная дверь.
Назад уже нет возврата.
Впереди идёт мама.
Следом за ней бредёт Эльвис.
Чуть погодя мама останавливается и берёт Эльвиса за руку. Только ненадолго… Ведь на ней белые перчатки! А руки у Эльвиса… Да разве можно быть уверенной, что… Конечно, мама велела ему вымыться получше, и, надо думать, руки у него чистые, а всё же… Эльвис — это Эльвис. А белое есть белое. Так что скоро мама опять зашагала впереди одна, а Эльвис до самой школы плёлся следом за новыми пальто и перчатками…
У каждой витрины мама замедляет шаг и любуется своим отражением.
— Кажется, у меня вполне приличный вид! — говорит она. — Уж тебе-то не придётся из-за меня краснеть.
Что такое она говорит?
Эльвис так потрясён словами мамы, что застыл прямо посреди мостовой. Чтобы он стыдился своей мамы? Это же из-за него вечно краснеют родные!..
— Скорее ко мне! Ещё попадёшь под машину! — кричит ему с тротуара мама.
На лице у неё нетерпение. Да уж, должно быть, те слова ему просто послышались…
Вот уже и школа видна. Скоро они будут у цели. Со всех сторон к школе спешат мамы с детьми. Мама Эльвиса останавливается и глядит на них. Потом, наклонившись к сыну, рассматривает его руки. Выбрав ту, что почище, мама весь последний отрезок пути снова ведёт Эльвиса за руку.
— Приятно смотреть на всех мам, которые за руку ведут своих детей в школу. Не правда ли, Эльвис? — говорит мама, оглядываясь по сторонам, и смеётся. — Ты-то что думаешь?
Но Эльвис ничего уже не думает, он просто бредёт, куда его ноги несут. Никаких мыслей у него больше нет.
А мама очень довольна. Всё идёт как по маслу, размышляет она, может, Эльвис не такой уж несносный, как иной раз кажется. Наверно, ему будет полезно учиться в школе. Никогда ещё он не был таким покладистым. Какой милый мальчик….
Мама оглядывается по сторонам, кому-то кивает, смеётся. Ловит чужие улыбки. Прислушивается к чужим словам и, подражая другим мамам, старается те же слова говорить Эльвису, чтобы подбодрить его, как подбадривают своих детей чужие мамы. Она хочет во всём походить на них.
— Какой большой, красивый при школе двор! Видишь, Эльвис! Здесь вы будете играть на переменах! И сколько друзей у тебя теперь будет! Ты только погляди!
Мама на глазах расцвела. Новое пальто ей к лицу. Ей кажется, будто все любуются им. До чего же весело в первый раз идти с Эльвисом в школу!
Мама радостно сжимает руку сына.
— Да-а, Эльвис, детка, сегодня у тебя настоящий праздник!
