Элрик: Лунные дороги - [345]

Воодушевленные чистотой офф-му, мы распрощались с ними. Их мир казался нам всем очень привлекательным. Он предлагал умиротворение без отказа от интеллектуальных стимулов, умиротворение, которого невозможно достичь нигде больше. Лорд Реньяр заверил нас, что очень рад остаться с давними друзьями. Он пообещал довести нас до поверхности и лишь потом, после того как мы окажемся на земле, в безопасности, вернуться в город.

В последнем нашем путешествии мы прошли по подземным холмам и долинам, омываемым странным серебристым светом. Иногда вдалеке мы видели стада животных, бледных потомков тех созданий, что когда-то забрели сюда с поверхности.

Меньше чем через день Джек снова поднял голову, принюхался и начал подниматься по крутому склону. Я надеялась, что мы выйдем прямо рядом с нашим Тауэр-хаусом, на общинных землях Инглетона, ведь именно там я попала в Нижний мир, но эта дорога оказалась закрытой. Все те пещеры, что ненадолго открывались, снова завалило. Наконец мы протиснулись в проход старой шахты и выползли через заброшенную каменоломню, которую после взрывов признали опасной и закрыли.

В конце концов мы выбрались на поверхность и очутились на полях мистера Капстика, к раздраженному удивлению его овцы. Я забыла о собственном счастье, когда посмотрела на лицо Джека. Никогда не видела, чтобы человек так открыто выражал радость. Он глубоко вдохнул сладкий воздух долин и спросил:

– Мы дома?

Я сморгнула слезы.

– Похоже на то, – ответила я.

А затем я попрощалась с лордом Реньяром. Мне не хотелось, чтобы он уходил. Он тоже был расстроен и дал мне множество советов, в основном о том, что нужно читать Руссо и энциклопедистов, а затем ушел, вернувшись во тьму Пограничных земель, чтобы жить в одиночестве среди существ еще более странных, чем он сам. Больше я его никогда не видела.

Мы вышли из-под земли в идеальное утро, яркое, свежее и ясное. Как же приятно было вдыхать здоровый северный воздух!

– Идемте, – бодро сказала бабушка и сняла с себя оружие и часть одежды; теперь казалось, что на ней просто оригинальный спортивный костюм. – Давайте поскорее спустимся. Твои родители, наверное, заждались.

Пройдя примерно милю вниз по склону, мы заметили серую гранитную башню нашего дома. Мама с папой ждали нас с очень плохими новостями.

Глава двадцать третья

Прошлой ночью мой дедушка умер. Родители рассказали, что он ждал в Лондоне и пытался хоть как-нибудь помочь, но сердце не выдержало стольких тревог.

Как ни странно, когда его обнаружили, он выглядел умиротворенным, а в блокноте нашли записку, которую он, видимо, написал, чтобы ободрить себя: «Она в безопасности». Никто не был точно уверен, кого он имел в виду. Дедушка поставил точку в своей долгой замечательной жизни.

Бабушка, разумеется, сразу же поехала в город. Ей было очень грустно, но она стойко держалась и решила сама распорядиться насчет похорон. На церемонию прощания со старым графом Улриком пришло поразительное количество народу. Фотография с похорон обошла почти все газеты, ее показали в новостях. Ба не вернулась в Йоркшир. Ей надо было уладить кое-какие семейные дела в Миренбурге. Она сказала, чтобы мы не беспокоились, если от нее долго не будет вестей.

Джек Д’Акре стал жить с нами. Уна попросила маму с папой, чтобы они приняли его в семью. Она предоставила мне сообщить им подробности, какие я сочту нужным, но они были рады принять Джека. Родители решили, что он бездомный сирота, сын каких-то наших дальних родственников. Сказали, что видят в нем фамильные черты. Альфи и Герти вернулись из Лондона вместе с нами. С Джеком они быстро поладили.

Полковник Бастейбл похороны пропустил. Но позже он позвонил из Лондона, а на следующий день и приехал. Папа встретил его на станции. Большой «бентли» Бастейбла все еще стоял на общественной парковке под брезентовым чехлом. С покрасневшими глазами, немногословный, полковник спросил, можно ли ему переночевать у нас, чтобы утром уехать – после того как он поможет Сент-Одрану наполнить воздушный шар газом и взлететь. Он сказал, что нуждается в передышке. Родители опекали обоих, пока они у нас гостили, словно понимали, как много Бастейбл и Сент-Одран сделали для моего спасения, когда я заблудилась под землей.

Родители очень жалели, что не встретились с месье Зодиаком, у которого, по словам Сент-Одрана, были срочные дела, и он искренне извинялся, что не смог прибыть. Они страшно обрадовались, когда узнали, что Клостергейм и Гейнор нас больше не потревожат. Эти двое явно использовали динамит, прокладывая новые пути под землей.

В глубине души я очень скучала по лорду Реньяру, но считала, что он все-таки прав. Мои родители, пусть и утонченные и с широкими взглядами, все же не были готовы встретиться с говорящим лисом ростом с человека, да еще получившим образование в восемнадцатом веке.

Полковник Бастейбл извинился и от лица Лобковица и Фроменталя. Он сказал, что им пришлось уехать по срочному государственному делу.

Я поговорила с Сент-Одраном в последний раз. Мы пошли прогуляться по тихим холмам за домом. Мне хотелось узнать немного больше о Равновесии.

– Равновесие было уничтожено. У обеих сторон имелись личные причины, чтобы его восстановить, – сказал он и посмотрел на меня сверху вниз. Его глаза, которым однажды удалось обмануть меня, теперь были откровенными и серьезными.