Элоиза - [12]

Славка прошёл, устроился на табуретке, втянул носом аппетитный запах, и его желудок тут же откликнулся голодным урчанием.

— Я тебе нажарила блинов, — сказала девушка, — а сейчас делаю пирог с вареньем. Поужинаешь?

— Угу. А ты?

— Я не голодна, спасибо. Выпила стакан кефира, и хватит.

Элоиза достала из посудного шкафчика тарелку, вилку и нож, положила Славке три горячих, румяных блина, поставила на стол масло, сметану и блюдце с вареньем и встала к окну.

— Вкусно! — зажмурился от удовольствия парень, отправив в рот первый кусок блина, — Ты потрясающе готовишь!

— Рада, что тебе понравилось, — скромно улыбнулась Элоиза, — Кушай.

Пока Святослав ел, Элоиза готовила пирог, что-то не то напевая, не то нашептывая.

— Элоиза, можно поинтересоваться: как ты такую причёску сделала? Смотрю вот и ни одной заколки у тебя в волосах не вижу. Как всё это держится? — полюбопытствовал Славка.

Девушка усмехнулась.

— Я же ведьма, Слав. Забыл?

— Нет. Просто не верится что-то, — признался он.

— Ну, тогда смотри.

Элоиза тряхнула головой, и волосы густым тёмным водопадом окутали её фигурку, ложась на удивление ровно: будто девушка только что старательно их расчесала. Потом она что-то сказала, и пряди словно живые сами переплелись причудливо и красиво, образовав на голове некое подобие короны. Славка от удивления застыл с открытым ртом.

— Теперь верится? — спросила Элоиза, заправляя противень с пирогом в духовку.

— Вот это да! — поражённо выдохнул Святослав, — Классно!

— Ничего классного, — горько сказала Элоиза, — Я себя за это ненавижу.

— Почему? Это же так здорово… — начал было Славка, но осёкся, увидев выражение Элоизиных глаз.

Девушка села напротив него.

— Хочешь, я расскажу тебе о том, как заработала это самое «здорово»? А ты уж сам решишь, как ко мне после этого относиться. И верить или нет.

— Расскажи, — кивнул Святослав со всей серьёзностью. Просто он почувствовал, что ему необходимо это знать. Именно «необходимо», а не просто «надо».

Элоиза склонила голову и негромко заговорила:

— Ты не думай, я не бессмертная… Я как все, только помню всё, что было со мной в… Ты можешь назвать это «прошлыми жизнями», я называю это раньше. Всё началось давно. Очень давно. Лет четыреста назад, а может, больше. Тогда этот город был меньше, грязнее и машин не было совсем. Меня тогда тоже ещё не было… Мне потом рассказали. Жили-были в одной деревне мужчина и женщина, муж и жена. Он её, может быть, и любил… я не знаю. Знаю только, что его любила другая. Моя мать. Мать была ведуньей, помогала людям. Лечила, пособляла женщинам при родах, предсказывала… Люди её уважали, шли к ней за помощью, но всё же побаивались. А тот мужчина… Нет, она его не привораживала. Просто он знал, что она любит его… по-настоящему любит… и пользовался этим. Она красивая была, мама… Да, они были любовниками. Дальше несложно угадать. Узнав, что беременна, она сообщила ему. Он испугался, бросил её… Сказал, что не желает знаться с ведьмой и никогда не признает «ведьмское отродье» своим ребёнком. Его жена узнала обо всём, слух по деревне распустила, будто мама с Сатаной знается… А потом в деревню пришла болезнь. Заболели многие, в том числе и жена моего отца. Мама тогда очень многих спасла от смерти, но её — не смогла. И мой отец сказал людям, что это мама наслала мор и убила его жену. Мама была невиновна. Люди ей не поверили.

Элоиза замолчала и пустым взглядом уставилась в окно. Там в стекле ярким пятном отражалась кухонная лампа. Славка подождал минуту, а потом не выдержал:

— И?

— И был костёр. А я родилась на том костре, — глухо сказала Элоиза, — Не знаю, зачем отец не дал мне умереть вместе с мамой… Он забрал меня у пламени и вырастил вместе с… Не важно. Днём я всегда где-нибудь пряталась, потому что боялась людей. Они бы убили меня, «сатанинское отродье». Это не возбранялось церковью. Да, я пряталась всю свою сознательную жизнь, все семнадцать лет. А потом отец умер. Перед смертью он проклял меня. Сказал, что я буду вечно платить за его ошибки и за ошибки моей матери. Я унаследовала её дар и ещё кое-что. Я никогда не умру своей смертью. И люди всегда будут видеть во мне только зло и проклинать меня. И так будет всегда. Знаешь… сбылось. Я уже столько раз жила, Слав. И всегда одно и то же…

— Невозможно! — прошептал Святослав, — Ведь должно же быть что-то, снимающее проклятье!

— Есть условие, — едва слышно вздохнула девушка, — Проклятье исчезнет, если хоть один человек, знающий обо мне всё, скажет, что я невиновна. Как и моя мама. Но никто не сможет этого сказать.

Славка накрыл ладонь Элоизы своей.

— А если я? Если я скажу? Я смогу, Элоиза!

— Нет, Слав. Ты тоже не сможешь. Я умирала уже не один десяток раз… Потому что… НИКТО. Ты тоже проклянёшь меня.

Тут Святослав не выдержал. Подхватил Элоизу на руки, прижал к себе, как ребёнка. Поразился, насколько она лёгкая.

— Чушь, Элоиза! — заговорил он горячо и торопливо, — Так не бывает! Ты хорошая… Я знаю. Хочешь, я прямо сейчас скажу…

— Нет. Сейчас не время. Да и ты не знаешь меня настолько хорошо, — бесцветным голосом проговорила девушка, — Спусти меня на пол. Пирог в духовке подгорает.