Эллинистическая цивилизация - [78]
В центре Селевкидской империи, в Северной Сирии, вокруг ее столицы — Антиохии на Оронте — и расположенного рядом с ней храма Аполлона в Дафне один за другим возникали полисы: на побережье — Селевкия Пиэрия, служившая морскими воротами столицы, и Лаодикея; вглубь континента — Апамея на Оронте; на Евфрате — еще одна Селевкия и еще одна Апамея, а также македонская колония Дура-Европос, основанная при Селевке I и особенно развившаяся впоследствии. В Финикии и Келесирии эллинизировались старые финикийские полисы Библ, Верит (Бейрут), Сидон, Тир, разрушенный Александром и после восстановленный с помощью Карфагена, так же как во внутренних землях караванный полис Дамаск и южнее Гадара, родина философа-киника Мениппа, стоящего в одном ряду с Диогеном, и поэтов-эпиграммагистов Мелеагра и Филодема. Мы уже видели, насколько иерусалимские евреи, несмотря на все старания сохранить свою традиционную религию и национальные обычаи, подверглись влиянию эллинизма.
Мы не упоминаем здесь о многочисленных закладках, совершенных Александром и Селевкидами в Месопотамии и за ней, поскольку они напрямую связаны с политикой этой династии и будут рассмотрены вместе с ней. То же самое относится и к трем греческим полисам в Египте, которых мы коснемся, говоря об империи Птолемеев. Зато в этом беглом обзоре эллинистических полисов необходимо остановиться на внешних владениях Лагидов на Кипре и в Ливии. На острове Кипр, где финикийское и греческое население по-прежнему находилось в очень тесном взаимодействии, различные полисы объединились в союз, не входивший в противоречие с властью Птолемеев: эллинизация сильно затронула этот регион, как в городах греческой традиции, например в Саламине или Пафосе, так и в городах, где финикийский контингент еще был весом, например в Аматунте или Китионе. Основатель стоицизма Зенон, имевший финикийские корни, был родом из Китиона — прекрасный пример ассимиляторской силы эллинизма. Что касается Киренаики, то она хотя и была в принципе владением Лагидов, тем не менее разделялась на четыре, а позже на пять греческих полисов: Кирену, чей порт стал независимым полисом Аполлонией только в I веке до н. э., Птолемаиду, которая при Птолемее III заменила Барку и имела блестящее будущее, Тохейру, переименованную в Арсиною, и, наконец, Беренику, возведенную возле древних Эвгесперид. Все они в III и II веках до н. э. пережили расцвет, о котором красноречиво свидетельствуют памятники и надписи и который был непосредственным продолжением подъема, начавшегося в этом регионе в предшествующую эпоху со времени основания этих колоний. Только неоднократные рейды пиратов в первой половине I века до н. э. на время покачнули до того стабильное благополучие греческих полисов Ливии. Римляне сумели извлечь из этого пользу.
На западе для эллинизма были менее благоприятные условия, чем в Азии и Африке. Неудержимое развитие Рима быстро положило конец внутренним распрям, противопоставлявшим друг другу города Великой Греции: после поражения Пирра падение Тарента в 272 году до н. э. ознаменовало конец их независимости. Полис еще на определенной высоте в III веке до н. э., но когда во время 2-й Пунической войны в 209 году до н. э. он снова потерпел поражение от Рима, то уже не поднялся. Греческая традиция тем не менее была жива в Кампании, области вокруг Неаполя, присоединившейся к Риму в 327 году до н. э.: она проявлялась прежде всего в архитектуре, декоре и предметах обстановки соседних поселений — Помпей и Геркуланума, которые в значительной степени восприняли, существенно переработав, эллинистическое наследие. Сиракузы на Сицилии благодаря тирану Агафоклу, а затем царю Гиерону I и его осторожной политике в III веке до н. э. сохраняли свою славу и богатство, несмотря на двойную угрозу — Карфагена, а позже и Рима. Но после того как город был разграблен Марцеллом в 212 году до н. э., он утратил всякое значение. В то же время Агригент, разрушенный карфагенянами и восстановленный в IV веке до н. э. Тимолеоном, сохранял свои греческие институты вплоть до 210 года до н. э., когда он пал перед римскими войсками. Но в римской провинции Сицилия греческая культура была жива до I века до н. э., когда историк Диодор, уроженец небольшого города Агирия, находившегося в самом центре острова, перевел на греческий язык четырнадцать книг своей «Исторической библиотеки».
Итак, чтобы завершить этот обзор эллинистических полисов, остается сказать о важности роли Массалии, которая вплоть до своего конфликта с Цезарем в 49 году до н. э. сохраняла дружбу с Римом. Она занимала прочные позиции в Западном Средиземноморье со своими приморскими колониями в Галлии и Испании: от Никеи (Ниццы) и Антиполя (Антиб) до Эмпорий (Ампуриас). Крупный полис, знаменитый своим аристократическим устройством, которое он строго оберегал на протяжении веков, поддерживал постоянные связи с греческим восточным миром и являл преданность своим фокийским корням. Несмотря на удаленность, на протяжении всей эллинистической эпохи Массалия являлась проводником эллинизма в отношениях с Лигурией, Галлией и Иберией.
