Ёлки зелёные! - [30]
Мама, до того кивавшая почти безразлично, просияла:
— Так вы друзья? — удивилась она. — Я думала, они хулиганы. Когда вы успели подружиться?
Света пожала плечами. В школе, конечно, пока мама была на работе.
Елена Пальванова. Красная Шапочка и Серый Гринч
Художник Алиса Перкмини
— Опять эти маскарадные костюмы! — простонала мама, опуская телефон.
Я сразу догадалась, что она читает родительский чат и что речь идет о грядущем новогоднем утреннике, и запрыгала от радости.
— Ура-а! Будет маскарад!
— Кошмар, — не разделила моего ликования мама. — Неужели опять, как в прошлом году?..
Не понимаю, что ей в прошлом году не понравилось. По-моему, праздник прошел на ура! В тот раз мы ставили сценки из мифов древней Греции. Я была амазонкой. Мама сшила мне золотистую тунику с орнаментом, по тем временам очень модную, а папа вырезал из картона настоящие древнегреческие щит и меч.
Это оружие стало поистине легендарным: обклеенные фольгой щит и меч сияли как алмазы, напрочь затмевая купленную в магазине пластиковую бутафорию. Все побросали свои жалкие магазинные подделки и начали просить, чтобы я одолжила им для выступления папин хендмейд. В итоге в тот день щит и меч побывали в руках Геракла, Тесея, Одиссея и Ясона, а еще — богинь Афины и Артемиды. Хоть в музей теперь отдавай!
Но мама, когда говорит о прошлогоднем празднике, рассказывает почему-то не о моем триумфе, а совсем скучную историю про то, как она мучилась, пока шила «этот дурацкий костюм» и как не высыпался папа, потому что ночами вырезал и склеивал «эти несчастные картонки». В общем, не рассказ, а тоска зеленая. Непонятно, почему мама об этом все время вспоминает.
А тут папа тоже заглянул в мамин телефон и просиял:
— Так ведь это не тематическое выступление, а обычный утренник. Костюм можно выбрать любой!
Он подошел к шкафу, порылся в нем и выудил оттуда мамину шапку, ярко-красную, как маков цвет. Хоть на елку вешай!
— Алёнка, ну-ка примерь. Будешь у нас сказочной героиней — Красной Шапочкой!
Я нахлобучила «карнавальный костюм», посмотрелась в зеркало и действительно почувствовала себя сказочной героиней. Только не Красной Шапочкой, а Золушкой, которой мачеха и злые сестры не дают нарядиться на бал.
— Не хочу Красной Шапочкой! разве вы не видите, что я — вылитая Эльза из «Холодного сердца»?
— Ну ты подумай, — принялся увещевать папа, — Эльзой наверняка будет каждая вторая, а Красная Шапочка — одна. А еще помнишь, у нее была корзинка с пирожками. Корзинка у нас есть, а пирожки мама испечет. У тебя будет самый вкусный костюм! Деда Мороза со Снегурочкой угостишь.
Мама метнула на папу испепеляющий взгляд, но было поздно: я подумала и согласилась. Представляю, как Дед Мороз обрадуется! Всегда только он детям подарки дарит, а тут я ему подарю. А то все взяли моду — стишки ему читают. Как любит говорить папа, одной духовной пищей сыт не будешь.
И вот наступил долгожданный день. Я гордо водрузила на голову шапку, подхватила корзинку с пирожками, которые испекла мама, и отправилась в школу. Свежеиспеченные пирожки пахли просто одуряюще! Очень хотелось попробовать хотя бы один, но я мужественно держалась. Не лопать же собственный маскарадный костюм! Нет уж, он должен продержаться до конца утренника. А потом я торжественно вручу всю корзину Деду Морозу.
У входа в класс мне встретилась Олька Воронцова в красивом желтом платье.
— Ты кто? — поинтересовалась я.
Она недоуменно на меня уставилась.
— Как — кто? Это же я, Оля…
— Да нет, я имею в виду костюм!
— А-а, — сообразила Олька и гордо приосанилась: — Я — золотая рыбка!
Ну ничего себе — рыбка! А где плавники? Где жабры? И, в конце концов, где хвост? Как говорил Станиславский — не верю!
— А я…
— А ты — Красная Шапочка! — перебила догадливая Оля. — С чем пирожки?
И потянула загребущие руки к корзинке!
Я торопливо обхватила корзину и, отвернувшись, наклонилась, загораживая собой пирожки.
— Не трогай! Рыбки пирожков не едят!
— Жадина! — надулась Олька и посторонилась, пропуская меня в класс.
Я вошла и залюбовалась произошедшей в нем переменой. По потолку и стенам были развешаны блестящие гирлянды и бумажные снежинки, у дальней стены сверкала огоньками нарядная елка, а из музыкальных колонок доносилось праздничное «Когда приходит год молодой».
Пока я, потеряв бдительность, глазела по сторонам, меня окружили мальчишки с разномастным оружием.
— Ух ты, пирожки! Дай попробовать! — загалдели они, потрясая мечами, шпагами и пистолетами. Вылитые пираты!
— Отстаньте! Вы меня без половины костюма оставите, разбойники! — отбивалась я.
— Мы не разбойники! — оскорбился Лёшка Зайцев. — Мы — д’Артаньян, ковбой, рыцарь и черепашки-ниндзя!
— Тем более! придет Дед Мороз, спросит: «А где, девочка, твой костюм?» Что я ему скажу? — «Нету — съели»?!
Мальчики насупились, но отошли. А я двинулась к елке — полюбоваться на нее вблизи. И пока я туда шла, все — абсолютно все! — покушались на мой «вкусный костюм». Даже наш учитель информатики Виталий Львович, который настраивал звук на колонках, увидев корзину, немедленно ухватил пирожок.
— Ой, какой аппетитный! Алёна, ты сама пекла?
— Не ешьте!!! — гаркнула я. Виталий Львович вздрогнул и выронил пирожок обратно в корзину. — Это для Деда Мороза!
