Элька - [71]
— Эль!!!
Мне хочется завыть, как дикому волку. Зачем, ну зачем я это сделал? Стало интересно, сможешь ли с бабой? Да, смог и не без удовольствия. А сейчас твой самый родной человек смотрит на тебя как на врага. Потому что тебя понесло без руля и без ветрил непонятно куда. Элька, родной мой мальчишка, ну прости меня, дурака, ради нашей любви — прости. Никогда — никогда больше подобного не позволю. Не могу, когда ты смотришь на меня так…
… Влад со стоном утыкается мне куда-то под ребра. Я чувствую его горячее, обжигающее, частое дыхание. Он искренне кается, он жестоко огорчен. А я не могу… Словно что-то порвалось в душе, какая-то ниточка, связывавшая нас воедино. Еще немного, и я оттолкну его от себя и заору. Все, что думаю про него, его бабу, его гребаную потенцию, его умения в сексе… Воин мой гондорский, как же ты смог такое-то? Я ведь и без тебя знал, что мало что могу тебе дать в постели, зачем так-то?..
— Сука же ты, Влааад! — в голосе Эльки вдруг прорываются интонации тетки Мани. Но я и такому рад. — Какая же ты сука! Если тебе плохо со мной, то так бы и сказал, если не удволетворяю, если тебе со мной противно, так ты скажи. Но вот так, исподтишка! Думаешь, мне всегда так уж приятно!
И резко осекается — похоже, в ярости сказал чересчур много. Да я понимаю, что не всегда ему приятно, что я больно делаю из-за того, что неумеха, я все понимаю. Но не из-за того, что с Элькой мне плохо, я пошел туда, честное слово, не из-за того. Но ему-то как объяснить — синие глаза налиты кровью, лицо искажено яростью и… Черты его матери, отвратительные черты убийцы и алкоголички, твари жестокой. А ты чего ждал? Эль — сын своей матери, и другим просто быть не может. Мне становится страшно, что же я такое сделал, что из глубины души в ярости и боли такое появилось. Голубоглазое чудовище, полное ненависти и злобы… Справедливых… Направленных против меня… Поделом тебе!
— Эль! — я уже просто цепляюсь за него, пытаясь удержать того Эльку, которого знал. А он кричит что-то неразборчивое, наполовину матерно, и я понимаю только отдельные слова. И внезапно начинает рыдать, ноги подгибаются, и он неожиданно садится на пол, рядом со мной, просто стекает по мне вниз, не разрывая моих объятий и не пытаясь вырваться. И внезапно замолкает, только плечи дрожат. Опять его истерика без слез. Там, на небесах, мои покровители из небесного воинства запишут эти горькие слезы, не выходящие во внешний мир, в список моих самых больших грехов и накажут меня за это. И прилетит так, что мало не покажется. Пусть так… Лишь бы Эль не плакал.
Я покрепче прижимаю его к себе, Элюн не имеет сил вырываться, а я торопливо шепчу ему на ухо:
— Мне с тобой всегда очень хорошо, не в этом дело. Эль, ну пойми меня, не мог я тебя, уставшего, мучить, хватит, без меня жалельщиков было много…
Он внезапно вскидывается:
— Я ничего от тебя не скрывал, зачем позоришь меня?
— Эль, ну не о том я! Прости меня, подобное больше никогда не повторится!
— Да ты что! Из-за того, что твоя баба тебя выперла и не дала?
— Эль, ты сам послушай, что говоришь? Как тебе не стыдно!
— Мне, мне должно быть стыдно?
И тогда я делаю единственное, чем могу заткнуть поток грязи, хлынувший из-за моей похоти — просто затыкаю ему рот поцелуем, прижимаю к себе покрепче, чтобы не вырвался, и зажимаю ему рот. Элюн отчаянно мычит, пытается вырваться, больно прикусывает мне губу, но я настойчиво продолжаю терзать его губы, заставляя приоткрыть рот, Элька раздраженно что-то пытается сказать, я торопливо залезаю к нему под футболку и одной рукой поглаживаю ему грудь, едва не царапая пальцы за выступающие на моем худышке ребрышки. И Элька вдруг обмякает, как-то неровно вздыхает и покорно приоткрывает рот, разрешая себя поцеловать. А тонкие лапки вдруг торопливо начинают терзать пуговицы моей рубашки, пытаясь их расстегнуть.
— Эль?
Глаза моего мальчишки отчаянно зажмурены, он уже не справляется с собой — Элька же очень чувствительный, а тут моя близость к нему и обида. И он торопится вновь утвердить так мучительно и недавно завоеванную власть надо мной. Лягушоночек мой. Люблю ведь, без памяти люблю!!!
Эти слова он слышит, и цинично усмехается в ответ:
— Так приперло, до милой добежать никак невозможно?
Да, приперло, да так, как раньше никогда не было. Я продолжаю целовать Эльку, а меня бросает то в жар, то в холод, на висках выступает пот! Мама дорогая, да что же делается-то? Я же только что от Снежки, не должно бы быть такого дикого бешеного желания. Я начинаю как-то странно соображать — словно фрагментами, словно вспышка освещает предметы, а потом они снова погружаются в темноту. Я слышу звуки падения пуговиц с моей рубашки — Эльке надоело с ней возиться, и он просто рванул застежку в разные сторону, отрывая пуговицы. В отместку я прерываю поцелуи и стягиваю его футболку через голову, жестко захватив его запястья. Эль вздрагивает от неожиданности, но я тут же отпускаю его руки. И он снова прижимается губами к моим, стонет, чуть прикусывает мне губы… А ведь завтра вечером на работу, что будет-то? Засосы, как минимум…
Я торопливо тянусь к резинке его-моих спортивных штанишек, стягиваю их, а вот плавочки мы не надели… Это негигиенично, надо потом поговорить с ним об этом! Аааа, Эль, а ты-то что творишь? От движения умелой Элькиной руки мои джинсы слетают до колена вместе с боксерами, я только дергаю ногами. ювыпутваясь из штанов.
Предупреждаю сразу — это слэш — то есть описание сексуальных отношений между однополыми парнерами. И все же — это о том, что может произойти. Иногда.
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
«Давно уже не было в нашей литературе таких пронзительных и нежных романов о любви. История трех женщин, кровно связанных друг с другом, история их взаимоотношений, непростых, болезненных, неуютных, – не может не тронуть, не может не ранить.Неприкаянность – основной мотив романа, такой же, как вечная и несбыточная жажда счастья. Не банального, не бюргерского. “Нет имени тебе…” можно было бы назвать женской историей, но это еще и общечеловеческая история.Ощущение трагизма бытия передано автором чрезвычайно убедительно, как и ощущение того, что все мы странники и что бытие странника – конечно.
Дилан- так его зовут. Они не виделись уже три года. Всё это время она жила одной лишь ненавистью. И вот он снова здесь. Он вернулся, и она готова действовать, чтобы доказать как сильно она его ненавидит. Но он не знает что за всей этой ненавистью скрывается любовь. Ненависть или Любовь - каков будет выбор судьбы?
Нет шанса остаться.Нет сил отказаться. Нет времени драться. Нет слов, чтоб признаться.
Джуд Холлистер убивает. Он родился, имея все, ему не нужно ничего, убийство стало его пристрастием. Он убивает женщин, которые его соблазняют. Он увековечивает их, пока они еще молоды и красивы. Как ему уберечь ту единственную, которую он любит? Ронни Лапьер - выжившая. Она родилась, не имея ничего, ее положение безвыходно, работа – бесперспективна, а парень – полный ублюдок. Джуд предлагает ей выход, спасение за пределами ее самых диких мечтаний. Что произойдет, когда она узнает его темный секрет? Донаван Блейк обладает блестящим умом, дающим ему возможность работать годами в Квантико ФБР.
Мужчины, за которых Хэлли Лоуренс Пирпонт когда-то не вышла замуж… Быть может, теперь, когда ее брак рухнул, не поздно попробовать пойти по второму кругу?Но на ком же остановить внимание? Гуру экзотической секты, давно сменивший сексуальную ориентацию, отпадает сразу. Преуспевающий бизнесмен? Возможно, неплохой вариант. Но он занимает «всего-то» 225-е место в списке самых богатых людей планеты…А если выбрать чертовски сексуального специалиста по подводным съемкам?Кто из мужчин, за которых Хэлли в свое время не вышла замуж, подойдет ей сейчас?
Пора.Зло безумствует, и милая Анна Уитт под его прицелом. Никто не знает, когда и как ударят Князья, но Анна и ее союзники-нефилимы сделают все возможное, чтобы избавить землю от демонов и их гнетущего влияния.Ставки высоки как никогда, и Анна уверена, что живущая в ней любовь придаст ей сил, а не станет обузой. Однако попытки защитить тех, кого любит, пока она спасается бегством и борется с демоническими силами, оказываются опасны – особенно, когда сменяются маски, а доверие мимолетно. Когда Князь Вожделения отправляет самую большую любовь Анны, Кайдена Роу, противостоять ей, Анна должна решить, чем она готова рискнуть.В самой чувственной и быстро развивающейся части трилогии "Сладкая Расплата", все любимые нефы в последний раз соберутся вместе, чтобы бороться за свободу.