Элька - [29]
— Элечка приехал! С дружком!
Элька стоит как потерянный, ближе не подходит, чтобы поцеловать или обнять ее. А она, поняв, что сын сгорает от стыда, зло говорит вдруг:
— Ну что же ты, Элечка, познакомь-ка с другом!
Внезапный просверк синего — а ведь Элька унаследовал глаза матери. Только сейчас ее синева заключена в ободок заалевшей от пьянки и злости склеры.
— Меня Влад зовут, здравствуйте.
Тетка кивает, снова погрузившись в лицезрение стакана. Зато подскакивает мужичок:
— Эленька, детка, проходи, садись, и дружка своего усаживай. Ты давно дома не был. Кушать будете? Самогоночка есть — за знакомство выпьем. Мань, ты что как неродная — принеси стопочки-то!
Евонная Маня смотрит на мужичка злобно — делиться выпивкой она не хочет. Ну не верю, что это Элькина мать…
— А меня дядя Сережа зовут, я Элечку, считай, с пеленок вырастил. Элечка, ну что стоишь-то, садись к столу, детка.
Элька вздрагивает всем телом, прислоняется ко мне плечом.
— Счас, только вещи с свою комнату унесу, — голос Элюна сильно дрожит. М-дя, встреча так встреча. И как мне эту пьянь уговаривать?
Элька тянет меня за руку — оказывается, из общей комнаты есть ход в крошечный чуланчик, гордо называемый Элькиной комнатой. Глаза у малого больные. В чуланчике какая-то узенькая коечка, тумбочка. Стул. Все.
Элька садится на свою койку, поднимает ко мне глаза. Жуткая тоска во взгляде. Не зря он орал, что сдохнет, а не поедет, кусался, сопротивлялся изо всех сил. Понятно, что мамке ребенок нафиг не нужен.
— Элечка, детка, картошечка горячая и стопочки налитые. Идите кушать!
Голос его … дяди Сережи такой сладкий, что тошнит. Элька бедный дрожит уже всем телом, прикусывает губу.
— Эль, может, я сам с ними поговорю, а ты полежишь? Или сильно есть хочешь?
Единственное, чем я мог сейчас помочь Эльке — это в упор не замечать, что происходит вокруг. Все нормально — сейчас мы поедим, и я попытаюсь поговорить с Элькиной матерью. Если, конечно, кусок в горло полезет с их стола.
Элька молча садится на одеялко, кивает:
— Влад, ты иди. Я чуть позже… Подтопить бы. Очень холодно.
— Отдохнешь, сходим за дровами или углем, подтопишь.
Маманьке-то его жарко и без отопления.
Я высовываюсь из Элькиной комнаты. Ого, дивные дела, однако…
Стол стал почище, посреди стола — действительно, чугунок с дымящейся картошкой в мундирах. Добавились еще две тарелки, правда, немытых сто лет. И стопочки, даже пойло налито.
— Влад, садись, пожалуйста, — дядя Сережа прямо излучает радушие. Элькина мамка угрюмо молчит. А як же, кончится самогонка, не хватит ей.
Я пристраиваюсь с края стола, пытаясь не класть локти на столешницу из соображений гигиены.
— Запачкаться боишься? Так мы газетку постелим… — дядя Сережа прямо не знает, где усадить, чем угостить. Добрячок!
Газетка несколько улучшает положение.
— Влад, ну, за знакомство!
Приходится взять стопку в руки и чуть прикоснуться губами к краю. За мной никто не наблюдает — родители Эльки опрокидывают свои стаканы в глотки почти синхронно, гулко глотают, мамка Элькина потом звучно и громко чихает.
— Ну, на здоровьице!
— Влад, картошечки?
Приходится согласиться. Из всего, что есть на столе, горячая картошка мне кажется наиболее безопасной. Я осторожно натыкаю ее на вилку и потихоньку начинаю сдирать с нее шкурку. Занятие на весь вечер.
— Влад, а теперь для сугреву…
Ну, можно и для сугреву. Все равно мое символическое касание краев мутной стопки воспринимается позитивным дядей Сережей как полноценная выпивка.
Дяде Сереже хочется поговорить…
— Влад, ты с Элечкой в группе учишься? Что-то я тебя в его колледже не видел…
— Нет, я из города. Мы с Элькой в больнице познакомились.
— А что, засранца выписали, что ли? Опять сучонок что-то натворил? — в голосе тетки столько злобы. Можно подумать, что Элька — приблудный, а не ее сын.
— Маня! — в голосе дяди Сережи звучит неподдельное возмущение. — Ну что ты говоришь-то! Элечка хороший!
— Когда с тобой в одной постели спит! — голос мамки полон ненависти.
Я онемел… Я никогда не думал, что люди живут вот ТАК, что такое может происходить в действительности, и никто за подобное не ответит.
— Ой, Влад, да не слушай ты ее, напилась, лишнее говорит, — голос дяди Сережи немного обеспокоенный — дело-то серьезное, кому охота сор из избы выносить.
— Да ни хрена, ты наливал, что ли? — Маня решила настоять на своем. — Элечка хороший. Понятное дело, хороший, когда каждый день ты его по два-три раза тягал на кровать. Думал, я напилась, заснула и ничего не слышу? Да все слышала — сладенький мальчик, маленький мой, Эличка! Сука, родной матери жизнь испортить!
Дальше просто пошел непотребный мат, мама Элькина подробно, визгливым голосом, перечисляла, что именно и как делал дядя Сережа с Элькой.
Сказать, что я одурел — ничего не сказать. Я молча слушал матерный диалог Элькиной мамки и пытался сообразить, что делать дальше. Проще всего было бы забрать сейчас Эльку и уйти куда-нибудь от злобной бабы и ее сожителя-развратника. Элька-то в своей комнатенке все слышит, стены тонкие. Но мне надо было подписать эти … бумаги для Семеныча. И это надо было делать сейчас, пока она хоть немного еще соображает.
Предупреждаю сразу — это слэш — то есть описание сексуальных отношений между однополыми парнерами. И все же — это о том, что может произойти. Иногда.
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
Однажды, гуляя с подругой по вечернему городу, героиня знакомится с человеком, к которому не применимо слово любовь. Он — тот, кого и в шутку, и с ненавистью принято называть «новым русским». Он впитал самые худшие черты своего класса, словно персонаж избитого анекдота. Она — полная противоположность. Им даже не о чем говорить. Но в их знакомстве кроется нечто большее. Их встреча повлечет за собой самые неожиданные события.Оба не могут понять, что происходит между ними — то ли большая любовь, то ли пламенная страсть, то ли вражда по пустякам, то ли холодное равнодушие.
Лера Елина, молодой психоаналитик, применяет очень смелые и прогрессивные методы работы с клиентами. А вот в личной жизни дела не складываются, слишком большие требования у нее к претендентам на ее руку и сердце, синдром под названием «горе от ума». Ее подруга Арина предлагает ей отомстить некому молодому и перспективному банкиру, который незаслуженно дал ей отставку. По мнению Арины, только Лера способна справиться с этим похитителем женских сердец. Между молодыми людьми начинается настоящий интеллектуальный поединок не на жизнь, а на смерть… К чему приведут столь необычные отношения – к трагической развязке или хеппи-энду?..
Зовите меня Ви. Еще недавно я была никем и жила в Нью-Джерси. Мне в любом случае светил ад или, того хуже, участь бухгалтера и пятидесятый размер. Теперь, просто произнеся несколько волшебных слов, я могу получить все, что захочу: безупречную фигуру, шикарную квартиру в пентхаусе, бутик на Пятой авеню, в котором богатые женщины в мгновение ока раскупают мои сумки по заоблачным ценам. Но главное, у меня есть власть. Я могу сказать в лицо бывшему мужу все, что о нем думаю, я могу разбивать сердца, не чувствуя угрызений совести, и смаковать каждую минуту этой жизни.
1914 год. Жизнь в семье Бетони Изард идет своим чередом до тех пор, пока трех ее братьев не призывают в армию. Вильям, Роджер и Том сражаются во Франции, их будущее темно и неопределенно. Тяжкие испытания выпадают на долю семьи Изардов, проверяя на прочность человеческие связи.
Четыре женщины дружны уже более двух десятков лет, еще с тех пор, когда снимали вместе квартиру в Лондоне. Знакомьтесь: Кейт — разведенная, добросердечная, ответственная; Элли — бесстрашная журналистка, ведет одну весьма ядовитую и остроумную рубрику; Джеральдин — жена и мать, столп общества в своей деревне; и, наконец, Наоми — прекрасная, беспомощная Наоми.Все триумфы и невзгоды взрослой жизни они преодолели вместе, всегда готовые прийти на помощь друг другу. Однако одно предательство послужило началом конфликта, из которого ни одна не вышла невредимой.
Сонал не желает ни видеть, ни слышать Криса. Он пытается вымолить прощение у неё, но терпит одни неудачи. Сонал сближается с его лучшим другом — Треем Гэмптоном, но и Джон не покидает Сонал. Он мечтает о том, что они будут вместе.Тем временем, Фиби пытается насолить Сонал, таким образом, отомстив ей за их с Крисом разрыв. Фиби хочет вернуть Криса и пойдёт ради этого на многое…Как изменятся отношения между героями? И чем всё это закончится? Кого, всё-таки, любит Сонал?