Елизавета. Золотой век Англии - [78]
На момент прибытия Эссекса Генрих IV был озабочен захватом Нуайона, города на границе Пикардии, который, как он сообщил Елизавете, являлся ключевым пунктом для охраны центрального пути из Брюсселя в Париж, а также для предотвращения захвата армией Испании стратегически важных городов (таких, как Сен-Кантен), на случай если герцог Пармский вновь затеет наступление[616]. Однако ожидавшим графа Эссекса войскам было приказано не участвовать в осаде Нуайона, и к моменту прибытия командующего они уже изнывали от безделья. Первым приказом Эссекса стала переброска войск из Дьеппа больше чем на шесть километров вглубь материка, в городок Арк. Там был устроен лагерь, а командующий войсками провел совещание с сэром Генри Антоном, напомнив графу о том, что на всю миссию отведено ровно два месяца, и королева не намерена платить солдатам ни за один лишний день[617].
Спустя две недели Нуайон сдался, и назначенный Елизаветой командующим шестисот солдат, присланных из Бретани, сэр Роджер Уильямс явился к Эссексу с письмами от Генриха IV. Король Франции приглашал графа в Компьен, находящийся в восьмидесяти километрах к северо-востоку от Парижа, на встречу с глазу на глаз[618]. Взяв с собой лишь двести человек кавалерии, Эссекс нарушил данные королевой указания и отправился инкогнито в рискованную поездку через тыл противника, занявшую три дня и измучившую людей и лошадей жгучей жарой и полчищами мух.
Впрочем, в Компьене Эссекс провел четыре приятных дня, пируя и развлекаясь танцами и музыкой. Покидал же лагерь союзника он со смешанными чувствами, потому что убедить короля Франции действовать по плану Елизаветы графу не удалось. К идее взятия Руана Генрих IV отнесся равнодушно, сам он вместо этого намеревался идти в Шампань к своим немецким «рейтарам», которые уже давно не получали жалованья и могли взбунтоваться[619]. Все, что король Франции смог пообещать Эссексу на тот момент, это 12 000 солдат и своего доверенного и самого опытного полководца маршала Бирона. Когда же Бирон и Эссекс подготовят лагерь для осады Руана, король присоединится к ним при первой возможности[620].
Эссекс понимал, что такой план вряд ли обрадует королеву, но чувствовал, что следует уступить. Граф писал Бёрли, что решение свое не считал ни предосудительным, ни дозволительным, но попросту неизбежным. С другой стороны, между Генрихом IV и Эссексом сложилось полное взаимопонимание и обоюдная симпатия. До поздней ночи они обсуждали, как вместе сокрушат армии Католической лиги. Провели они и состязание в прыжках, победителем из которого вышел граф Эссекс[621].
В письме от 18 августа, которое королева написала собственноручно и на хорошем французском, Елизавета бранила Генриха за бездействие:
Воистину ли Ты думаешь, брат мой, что так следует поступать с правителем, пославшим своих подданных на защиту Твоего королевства? Заслуживают ли те, что ради тебя готовы пожертвовать жизнью, быть посланными на растерзание врагу? Потеряв порты Ла-Манша, как сможешь Ты защищать другие свои земли? Откуда прибудет помощь, если области эти будут окружены врагами? Ваши мечтательные грезы меня поражают[622].
Спустя две недели, узнав об «опасной и бесплодной» (как она опишет ее позднее) поездке в Компьен, королева вновь впадет в гнев. Трата времени на пиршества и состязания в прыжках настолько ее разозлит, что она — по сообщению Роберта Сесила — даже пожелала смерти Эссексу, который «обречет ее воинов лишь на неудачи»[623].
Ситуацию усугубил и сам неприятель: вожди Лиги устроили возвращающемуся из Компьена Эссексу засаду. Лишь благодаря зоркости своих разведчиков английский полководец смог избежать опасности, послав своим войскам указание встретить его в Павийи, в двадцати четырех километрах к северо-западу от Руана[624]. Теперь, находясь на расстоянии удара от своей главной цели, Эссекс лишь ждал французского подкрепления во главе с Бироном, чтобы начать осаду. А так как праздности в военных вопросах граф не любил, то опрометчиво решил атаковать Павийи собственными силами. В отчаянном бою, длившемся несколько часов, Эссекс потерял своего брата Уолтера, в лицо которому попала мушкетная пуля. Граф был безутешен, ведь брат был для него «половиной домашнего свода». А на следующий день огонь с кухни соседнего жилого дома перекинулся на склад боеприпасов английского войска, в результате чего произошел взрыв, уничтоживший Павийи. Часть солдат погибла, другие разбежались. Для Эссекса все эти невзгоды оказались тяжелым психологическим ударом, и на несколько дней он буквально слег. Генри Антону пришлось проявить всю свою изворотливость, чтобы скрыть происходящее от королевы. И это притом что сам он страдал от лептоспироза, называемого тогда черной желтухой, или лихорадкой. Причиной болезни стало загрязнение воды в Дьеппе мочой животных[625].
С неохотой отступив в свой первый лагерь в Арке, Эссекс в надежде спасти репутацию решает начать осаду Гурне-ан-Бре. К осаде, длившейся десять дней, присоединились и войска маршала Бирона, в конце концов добравшиеся до Нормандии. Лежащий в болотистой холмистой местности всего в сорока восьми километрах к востоку от Руана, Гурне был последним перевалочным пунктом на пути из Пикардии к Руану, который пришлось бы взять армии герцога Пармского.
