Елизавета в Мире Теней - [9]

- Это священное место для каждого жителя нашего Мира, его трепещущее сердце, совсем скоро вы предстанете перед двором и своим народом. Добро пожаловать! - всё-таки не выдержав официального тона, веда расплылась в улыбке и с интересом смотрела то на знакомые улицы и дома, то на Елизавету, пытаясь понять её впечатление и уверенная в том, что оно не может не быть положительным.

- Этот город был основан в средние века, судя по архитектуре. Сколько ему лет? - заинтересованно спросила Лиза, любопытство возобладало над всеми остальными чувствами. Жажда приключений ярким вихрем захватила существо девушки, как только она оказалась в более оживлённом месте. "Вот оно - жизнь, борьба, суета - всё то, чего мне не хватало, то, чем я пренебрегала, убегая от своих истинных желаний. Как чудесно снова оказаться в водовороте событий, быть в самой гуще, в центре внимания... " Эти мысли промелькнули вместе с лучом солнца, выглянувшим из-за туч, чтобы сверкнуть на флюгере ратуши, обдав всё вокруг снопом световых искр и снова скрыться, словно испугавшись своей яркости и силы. "Нет, не то, я не того хочу, мне нужны покой и одиночество. " Однако, хоть и приглушив свой первый порыв от встречи с этим новым местом, обещавшим ей совершенно новую и значительную судьбу, Лиза не могла снова вернуться к рациональному и осторожному состоянию, в котором собиралась явиться ко двору и попытаться изменить обстоятельства. Ей хотелось остаться здесь, стать частью этих людных улиц и пройти все нужные испытания, чтобы доказать, что она этого достойна.

- Вполне вероятно, что именно тогда. Фьела не меняется уже много веков, оставаясь анахронизмом по желанию владык. Вообще, в нашем Мире нет возраста и не принято считать годы и даже тысячелетия, особенно среди женщин.

- Тогда зачем вам менять королев? Куда они деваются? - Лизе только сейчас пришла в голову эта мысль и заставила похолодеть, она почувствовала себя жертвой, ведомой на заклание, ради очередного периода благополучного и тихого существования этого странного Мира. "Всё же мне не предлагают быть своей, мне просто диктуют ту роль, которую я буду какое-то время играть ради всеобщего удовольствия, однако ни об одной из королев я ничего не знаю". Это запоздалое озарение спустило девушку на землю и она, как и прежде, отрешённо посмотрела на расстилающийся за окнами вид, уже привычно почувствовав себя совершенно чужой в этом водовороте жизни. Следующую фразу она произнесла глухим голосом, как-то автоматически, потому что должна была удостовериться в своей догадке - Я увижу кого-нибудь из своих предшественниц? - она резко повернулась к собеседнице и успела заметить замешательство на её лице, однако заминка была делом секунды и официальная Урсула уже привычно сказала:

- Вам расскажут об этом позже.

Минутное воодушевление окончательно рассеялось, и апатия вновь мерзко начинала расползаться по членам и сознанию Елизаветы, когда в карету что-то стукнулось. Раз, второй, третий и вот в окно прилетел какой-то продукт, размазавшийся по стеклу. В толпе, собравшейся на площади, раздались вопли:

- Ведьмы! На костёр!

Сначала это были отдельные, ещё явно робевшие голоса, но вскоре их гул принял более массовый и грозный характер и вот уже по стенам экипажа забарабанили многочисленные камни и то и дело слышались мерзкие шлепки грязи, Морт прибавил скорость, которую он значительно сбросил в городе. Но вскоре карета резко затормозила, и с кучерского места донёсся полный ярости вопль возницы:

- Да как ты смеешь, прочь с дороги!

Взвизгнул хлыст и, опустившись на чьи-то плечи, вырвал крик боли у своей жертвы. Это раздражило толпу до того, что даже те, кто прежде безучастно наблюдал за беспорядками, сейчас принялись потрясать кулаками и, призывая к немедленной расправе, стали напирать на карету со всех четырёх сторон.

- Сдёрните королевского пса, его мы повесим! Не робейте, нас больше!

Крики раздавались со всех сторон, карету окружили плотным кольцом и, казалось, вся площадь была против них. Двигаться дальше не было никакой возможности, на козлах слышался шум борьбы. Иногда экипаж судорожно подвигался вперед, давя кого-то.

- Урсула, что нам делать, как выбираться отсюда? - Лиза в ужасе смотрела на изуродованные злобой лица, направлявшиеся к дверям кареты. Люди были вооружены дубинами и ножами, взятыми с продуктовых прилавков. Веда, казалось, была напугана больше Елизаветы, нижняя челюсть подрагивала, а широко открытые глаза смотрели в окно с отрешённостью приговорённого. Из ступора её вывел брошенный камень, разбивший стекло и обдавший их фонтаном осколков. В следующую секунду, она уже сидела на коленях Лизы, надеясь укрыть её при необходимости от бунтовщиков. Двери кареты были заперты. Один из нападавших залез в разбитое окно и попытался отодвинуть щеколду, но Урсула, подхватив с пола камень, со всей силы ударила его по голове и вытолкнула обратно в толпу. Сзади раздался звон разбиваемого стекла и уже другой человек попытался влезть в экипаж. Этот был с короткой дубинкой, которой он беспорядочно размахивал прямо перед лицами насмерть перепуганных девушек.