Эликсир жизни - [18]

— Но если я хочу поговорить конфиденциально?

— Я ничего не могу гарантировать. Мне жалко, что приходится говорить это, но лучше, чтобы между нами не было непонимания.

Вэйлок кивнул. Его это устраивало, тем более, что у него и не было настоящего вопроса к Каддигану.

— Тогда я, пожалуй, воздержусь от обсуждения своей проблемы.

Каддиган кивнул.

— Очень мудро. Впрочем, не требуется особого воображения, чтобы разгадать твою тайну.

— О, Каддиган, ты все время впереди меня на несколько шагов.

— И намереваюсь оставаться впереди. Хочешь послушать, как я реконструирую твою проблему?

— Давай, попробуй.

— Дело касается Бэзила Тинкопа. Кроме меня, тебе никто не даст нужную информацию. Так вот ты хочешь получить информацию о Бэзиле от того, кто стоит достаточно близко к нему. Ты же человек с амбицией, и, к тому же, без особых моральных принципов.

— Сейчас все такие, — сказал Вэйлок, но Каддиган пропустил его слова мимо ушей.

— Должно быть, ты спрашиваешь себя, как тесно ты должен связать свою судьбу с Бэзилом? Будет он возвышаться или падать? Ты хочешь возвышаться с ним, но падать с ним вместе у тебя нет желания. Ты хочешь получить мою оценку будущего Бэзила. Когда я предложу тебе ее, ты выслушаешь, но свое мнение сохранишь при себе. Ты знаешь, что я представляю течение, в корне противоположное энергетическому прагматизму Бэзила. Тем не менее, ты считаешь меня честным человеком и надеешься получить объективную оценку. Я прав?

Вэйлок шутливо покачал головой.

Губы Каддигана искривились в усмешке.

— Теперь, — сказал он, — когда мы покончили с формальностями, я хочу предложить тебе чашку чаю.

— Благодарю, — Вэйлок откинулся в кресле. — Каддиган, почему у тебя такая неприязнь, предубеждение ко мне?

— Неприязнь, не то слово. Предубеждение — лучше, но тоже неточно. Я чувствую, что ты не искренний психиатр. Ты пришел сюда не для того, чтобы лечить людей, а для того, чтобы воздвигнуть свою карьеру. Но уверяю тебя, в данной области это совсем непросто.

— А как же Бэзил?

— Везение.

Вэйлок сделал вид, что задумался. Каддиган заговорил:

— Хочешь, я скажу тебе то, о чем ты даже не догадываешься?

— Ради бога.

— Бэзил легко может ввести в заблуждение. Сейчас он излучает оптимизм и довольство. Но если бы ты видел его до того, как он стал Веджем! Он был погружен в черную меланхолию и чуть сам не стал нашим пациентом.

— Я понятия не имел об этом.

— Про Бэзила я могу сказать одно: он вполне искренне хочет улучшить мир. — Каддиган коротко взглянул на Вэйлока. — Он вылечил девять пациентов. Это очень неплохо, но у него наивная мысль, что если он интенсифицирует свою терапию, то излечит 900 пациентов. Но его случай, как перец в пище: немного перца улучшает вкус, а если пищу переперчить, то она становится несъедобной.

— Значит, ты считаешь, что его успехи позади?

— Разумеется, случиться может всякое.

— А что у него за методы лечения?

Каддиган пожал плечами.

— Перец в пище.

В комнату вошла Пледж. Она вошла, звеня браслетами, одетая в черно-красно-коричнево-золотое сари и в невообразимо красные сандалии с изумрудно-зелеными пряжками.

— А я думал, — сухо заметил Каддиган, — что ты занимаешься докладом. Или это и есть калейдохром?

— Нет, конечно. Но у меня возникла идея и мне тут же захотелось проверить ее на практике.

— Бабочка никогда не думает о своем слопе.

— О, слоп! Плевать на него.

— Ты заговоришь по-другому, когда я стану Сердом.

Пледж подняла глаза к небу.

— Иногда я жалею, что ввязалась в эту гонку. Кому хочется стать амарантом?

— Мне, — ухмыльнулся Вэйлок. Он заметил, что понравился Пледж. Но еще более обрадовался, когда увидел, что это беспокоит Сэта.

— Мне тоже, — сухо заметил Сэт. — И тебе, что бы ты ни говорила.

— Я говорю правду. Раньше люди боялись смерти…

— Пледж! — воскликнул Каддиган и глазами показал на Вэйлока.

Пледж стиснула руки со звенящими браслетами.

— Не будь идиотом. Все мы смертны, за исключением амарантов.

— Вряд ли хорошо говорить об этом.

— А почему бы и нет? Почему бы нам не говорить о том, как все обстоит на самом деле?

— Обо мне не думайте, — сказал Вэйлок. — Считайте, что меня здесь нет.

Пледж опустилась в кресло.

У меня есть теория. Хотите выслушать ее?

— Конечно.

— Пледж, — предостерегающе проговорил Каддиган, но Пледж проигнорировала его.

— Главная причина того, что в паллиаториях много пациентов, это постоянная необходимость сдерживать себя, придавливать свои эмоции.

— Чепуха, — заявил Сэт. — Я психиатр, и я утверждаю, что это не имеет ни малейшего отношения к психическим расстройствам. Пациенты являются жертвами страха и меланхолии.

— Может быть. Но взгляни, как люди ведут себя в Карневале.

Сэт кивнул на Вэйлока.

— Он специалист по Карневалю. Он проработал там семь лет.

Пледж с восхищением посмотрела на Вэйлока.

— Как, должно быть, прекрасно жить в вечно веселом мире, полном красок, смеха, музыки, встречаться с людьми, полностью раскрепощенными.

— Да, довольно интересно.

— Скажи, — чуть дыша проговорила Пледж, — о Карневале ходит много слухов. Ты можешь подтвердить или опровергнуть их?

— Какой именно?

— В Карневале много нарушителей закона. Верно?

— В какой-то степени верно. Люди там нередко занимаются тем, за что были бы наказаны в Кларжесе.