Эликсир и камень - [146]

Если оставить в стороне популярную музыку, то все описанное во второй части этой книги имеет мало общего с герметизмом. И какие бы иллюзии ни питали некоторые адепты и посвященные, большинство все же понимает, что популярная музыка не сможет ни спасти, ни даже изменить этот мир. Несмотря на ее отчаянные попытки, реальность, в которой мы живем, по-прежнему превращена существующем фрагментацией знания в некую составную картинку-загадку. Мы продолжаем сталкиваться со сворой соперничающих и конфликтующих абсолютных понятий, каждое из которых претендует на свое превосходство над другими и внушает нам, что содержит в себе ответы на все актуальные вопросы. И мы отвергаем большинство, а иногда и все их притязания. В своих исканиях мы по-прежнему жаждем найти некий унифицирующий принцип, некие фундаментальные связи и последовательности, что-то вроде чертежа или схемы, которые заставили бы нас чувствовать каждую секунду существования, наполняли бы смыслом и направляли нашу жизнь.

Умом многие осознают, что синтез предпочтительнее анализа, органическое – механического, интеграция – фрагментации. Однако для большинства из нас эти предпочтительные альтернативы кажутся недостижимыми, поскольку логика, управляющая нашими личными ситуациями, представляется одновременно незыблемой и независимой. Эта логика загоняет нас в ловушку, мы чувствуем себя ее беспомощными рабами. И с приближением психологического шибболета нового тысячелетия искушение найти даже самое примитивное решение проблемы только усиливалось – найти убежище, где можно создать иллюзию защищенности для той или иной самозваной власти. Нас ужасает возможность того, что наша жизнь может ничего не значить и быть лишена смысла. Если страдание способно оправдать нашу жизнь, наполнить ее смыслом и значением, мы готовы даже страдать.

Тем не менее, как демонстрирует популярная музыка, перспективы не так уж и мрачны. Броские газетные заголовки, ежедневно обрушивающиеся на нас, по общему признанию содержат слишком скудную для просвещения человечества информацию. Однако многим все же удается открыть глаза и осознать безвыходность своего положения, и они принимаются отчаянно искать альтернативные пути. Где же их можно найти, эти альтернативы? Каким образом можно попытаться собрать, восстановить наш мир, похожий на яйцо Шалтай-Болтая? Возможно, начинать поиски ответов стоит с проведения аналогий с психологией отдельной личности.

Одной из основных ошибок Фрейда было допущение, что дисбаланс и разлаженность человеческой психики могут быть просто «удалены» и изгнаны. Он предполагал, например, что определенные тенденции, такие как «стремление к смерти», могут быть «вылечены» единственно их выявлением и диагностикой – пациент борется с ними под влиянием шока, вызванного осознанием своих отклонений. В отличие от него Юнг понимал, что дисбаланс психики индивидуума, по существу, является частью самой его психики. Если не обращаться к психическому эквиваленту лоботомии, то все они не могут быть просто устранены. Но их, однако, можно нейтрализовать, уравновесить, уменьшить до допустимых пропорций и даже сделать полезными, истолковав определенным образом. Вместо того чтобы пытаться искоренить потенциально опасные склонности и пристрастия, Юнг учил уживаться с ними, приводя их в новое равновесие с другими частями психики. Вместо того чтобы «вырезать хирургическим путем» стремление к смерти, Юнг искал пути внушения человеку такой же, а возможно, и более интенсивной воли к жизни. Результаты оказались просто потрясающими – намного лучше, чем у тех, кто следовал учению Фрейда. В этом, по мнению Юнга, и заключалось реальное развитие. Новый метод лечения можно представить как процесс создания все более широких концентрических окружностей, какие можно наблюдать, бросив булыжник в пруд. Каждый новый круг составляет психический эквивалент «рубцовой ткани», покрывающей нуждающееся в исцелении расстройство или дисбаланс. И когда изменившееся состояние начинает порождать новые отклонения, приходит время создавать новую, более широкую окружность. Таким образом, индивидуум продолжает расти, становится более зрелым. Психика, по Юнгу, – не статичная структура, как считал Фрейд. По мнению Юнга, она постоянно находится в движении, в процессе развития – в состоянии самопроизвольной динамичной эволюции, конечной целью которой является равновесие.

Те же принципы могут быть применены на коллективном уровне, к обществу в целом. Общество способно к возвращению в ускользающий рай, к восстановлению утерянной девственности и невинности не более, чем отдельный человек. В отличие от наших наивных предшественников мы не можем стремиться к новому Золотому веку. Кроме того, в отличие от них мы осознаем, что этого века как такового и не было. В конце концов, общество не может просто так избавиться или отречься от всего того, что оно приобрело ранее. Пока какая-нибудь глобальная катастрофа не заставит нас сделать это, мы не бросим свои машины, самолеты, телевидение и средства связи, центральное отопление, фаст фуд (быструю еду) и другие высокотехнологичные изобретения, которые стали неотъемлемой частью нашей повседневной жизни. Мы не перейдем добровольно на «более низкие жизненные стандарты», даже если будем вынуждены находиться в рабстве у вещей, которые предоставляют нам «высший» стандарт. Но у нас все же есть возможность создать, так сказать, более широкий круг, охватывающий и такие вещи. Круг, который лишил бы их независимости и деспотизма по отношению к нам, создал бы для них моральные ограничения, удерживая их в допустимых рамках, который ограничивал бы их возможности жить по собственным законам и подчинил бы их человеческим ценностям. При помощи объединения и интеграции фрагментированных областей науки и практики мы сможем создать новую, усовершенствованную матрицу для нашей культуры и цивилизации – матрицу, которая возвратит нам утраченный смысл жизни и укажет верный путь. И какую бы терминологию мы ни выбрали для описания этого процесса, он будет по сути своей герметическим.