Эликсир бессмертия - [7]
Францеву было неприятно неприкрытое самодовольство Камиля.
— И что же приносит наибольший доход, если это не коммерческая тайна?
— Какая тут тайна?! Жратва, химия, шампуни. Всем кушать хоцца, одеться, помыться. Вон «шестёрочка» за углом — моя. И таких магазинов у меня уже целая сеть.
— Постой, постой! Я же там вчера отоваривался. И хочу тебе как владельцу прямо в лицо сказать: твой швейцарский шоколад, который я там купил, вовсе не швейцарский, я его вкус хорошо знаю. И шампунь — не немецкий.
— Да, конечно, не швейцарский, дай бог — польский, и шампунь никакой не немецкий — ваша правда. Мы же у них только тару закупаем. А так льём что придётся.
— Так тебя же, голубчик, иностранные фирмы по судам затаскают и без штанов оставят за компрометацию деловой репутации!
— Ой, не могу, — по-бабски заголосил Камиль. — Сергей Николаевич, какая репутация, чья репутация? Здесь и слово-то такое исчезло в наш прогрессивный век. А до суда дело не дойдёт. У нас договор только на тару. А остальное — это наш бизнес! И наше ноу-хау, — произнёс он новое для себя слово. — Льём в их бутылки что захотим, а они на это подписались.
— Во молодцы! Настоящие бизнесмены!
«Настоящий бизнесмен» иронию не почувствовал и изрёк:
— А то! Иначе миллионы не сделаешь, а Камиль не побрезгует наклониться и даже копеечку поднять.
— А как же духи, крема, «Шанель», косметика?
— О, тут своя закавыка. Тут мы идём другим путём, — Камиль разливал чай по цветастым чашкам, усадив Францева за огромный обеденный стол, окружённый бежевыми стульями с резными спинками. — Мы как поступаем? Едем за границу и оптом скупаем у них всё, что не распродалось и идёт у них на утилизацию. Им выгодно — за утилизацию платить не надо, нам выгодно — три цены возьмём за несвежий, но западный товар.
— Понятно. За осетрину «второй свежести» помнишь, что Воланд с буфетчиком сделал?
— Извините, Сергей Николаевич, не врубаюсь, какой Воланд?
— Ладно, проехали. Ну а детское питание — с ним как? Собачью еду засовываете?
— Ну уж скажете… мы же не звери какие. Мои товароведы только срок затирают, если что не продалось, и новый клеят. И в первый ряд на полках, чтобы быстрее расхватали.
— Да, бизнес… Просветил ты меня, — сказал Францев. — Жульничество на жульничестве.
— А чё? Нас же никто не ловит. ОБХСС теперь нет. А чем мы хуже других, тех, кто наверху?! Вы бы мне про заграницу, налоги, виды на жительство рассказали. Я ж не вечно здесь впахивать буду.
— Не помощник я тебе. Тебе хитрые схемы нужны, а я только по закону знаю. Да и законы во всех странах разные. «Истина конкретна», как учили марксисты, — пошутил Францев.
Но Камиль был настроен на серьёзный разговор:
— Доучились! Марксисты хреновы, всех их попёрли. И назад дороги нет! Мы на Ельцина молимся. Это же надо, как он всех раком поставил! Всех — и наших, и ваших. Костлявая рука рынка теперь всё расставит по своим местам, как учит Гайдар. Она теперь — закон! Это по-нашему. Наше время пришло. Бабки надо делать, бабки. Хотя многие — и вроде неглупые люди — до конца этого не понимают.
— На меня, что ли, намекаешь? — мрачно поинтересовался Францев.
— Боже упаси! — Камиль молитвенно прижал сомкнутые ладони к груди. — Как можно? Вы и за границей подолгу жили, и дипломат.
Камиль считал Францева дипломатом, потому что в доме, где много лет назад молодой офицер Сергей Францев с женой получили квартиру, в справке домоуправления было написано: «Место работы — МИД».
— Вы же с опытом заграничным, — продолжал разглагольствовать Камиль. — Сами знаете, чем жизнь у нас от жизни за бугром отличается. Нет, я не о вас говорю. Я тут разговорился со своим приятелем — соплеменником, можно сказать. Он журналистом работает. Прибежит после работы под ночь в магазин, салаты готовые и сосиски покупает да всё время деньги считает: хватит — не хватит. Я его всё к себе работать зову. Помощником. Спрашиваю: Рамиль, тебе сколько в газете платят? Я буду платить в три раза больше. А он, представляете, отказывается! Не могу, говорит, в торговлю идти. Я всегда журналистом мечтал быть, на журналиста учился! Да мало ли кто на кого учился. Молотить надо. А он опять за своё: «Мама мной гордится. В Уфе живёт, всем рассказывает и статьи мои показывает!» Тёмный человек, скажу я вам, провинциал, жизни не понимает. Так и будет впахивать и копейки всё время считать, — заключил Камиль.
Францеву было неприятно слышать разглагольствования бывшего мойщика машин. Вступать в дискуссию он не хотел. Просто сказал спасибо за чай, попрощался и вышел. Ожидая лифта, он понял, что этому закону он подчиниться не сможет. Но и уступать новым хозяевам жизни он не собирался. Его, пожалуй, самым безжалостным выводом стало то, что новые хозяева жизни затопчут бедных и честных. Произойдёт естественный отбор. Как в мире животных.
Глава 6. Запах детства
Францев был занят поиском работы. Он встречался с бывшими сослуживцами, друзьями по институту, которых давно не видел. И у него складывалась довольно пёстрая и печальная картина российской реальности.
А Ника, вернувшись в Москву, как могла старалась превратить холостяцкую берлогу Францева в уютный семейный очаг. Ей очень хотелось быть полезной отцу. Она провожала его по утрам, приготовив завтрак. Вечером встречала горячим ужином и внимательно слушала его скупые впечатления о московской жизни.
Студенткой Щукинского театрального она мечтала о карьере актрисы. Но когда случилась в жизни Любовь, оставила съемки в кино и не пошла на театральную сцену, пожертвовав манящей аурой артистического мира. Любимым и единственным мужем стал Алексей Пушков — теперь известный телеведущий популярной программы «Постскриптум», а тогда — студент МГИМО. В увлекательном романе о своей жизни Нина Пушкова предельно и интригующе откровенна. Судьба была богата на встречи со многими знаменитыми и просто интересными людьми, но главным остались поле семьи, союз по любви, который длится уже более трех десятилетий…
Не всегда бриллианты — лучшие друзья девушек, иногда они сильно осложняют им жизнь. Так и случилось с Никой: она неожиданно стала обладательницей целого состояния — и его заложницей. Ее жизнь круто изменилась. За ней по пятам шли профессиональные киллеры. Ведь за бриллиантами всегда приходят — бесхозными они не бывают. Москва, Северный Кавказ, Брюссель, Сингапур, Лондон — нигде не было спасения, пока у Ники не появился таинственный защитник. Криминальный триллер Нины Пушковой возвращает читателя в атмосферу «лихих 90-х», когда грань между жизнью и смертью была тонкой, как никогда.
В новом издании романа ПРАВИТЕЛЬ ИМПЕРИИ много существенных изменений. Столь существенных, что создается впечатление — перед вами другое произведение. Действуют иные герои, разворачиваются иные сюжетные линии, вершат историю реальные президенты и премьеры. И все это — результат отмены многовековой цензуры, которая — исполняя волю монархов и генсеков — «плодотворно» коверкала романы и поэмы, стихи и рассказы. Коверкала душу нации. Ее восприятие себя, соседей — близких и далеких.Разумеется, если например, вместо сенатора США Фрэнка Оупенхартса (издание 1987 г.) действует в сходных ситуациях, как это было изначально задумано, президент Джон Ф.
«Бананы созреют зимой» – приключенческий детектив, действия которого происходят в наши дни в Южной Америке. Североамериканские спецслужбы действуют на территории одной из «банановых республик».
Молодой офицер ожидает расстрела за попытку убийства диктатора. В его ли чертах угадывается лицо перемен?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.
Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.