Эльфийское отродье - [54]

Мысль о своей бывшей рабыне заставила Рену виновато поморщиться. «О Предки! Бедняжка Мире! Надеюсь, они ее не поймали. Ну, а если поймали — надеюсь, у нее хватило ума сказать, что мы принудили ее отправиться с нами». Уж, наверно, Мире, такая умная, такая изобретательная, найдет способ отговориться. Она ведь так ловко выпутывалась из всех затруднений…

Ну и, разумеется, воины ее отца не стали бы возиться с какой-то рабыней — им ведь нужно было поймать двоих беглецов… Конечно, конечно…

Лоррин наконец открыл глаза.

— Никого не чувствую, кроме пары единорогов, — сказал он. — Единороги молодые, так что нам они не опасны, главное — держаться так, чтобы ветер дул от них в нашу сторону, а не наоборот.

— Единороги? — переспросила Рена. Сердце у нее снова упало, несмотря на недавний прилив уверенности. Она наслушалась кошмарных историй о свирепости этих единорогих тварей, а «сценка» из их жизни в кабинете лорда Лайона только подкрепила ее страхи. — Но ведь говорят, что они чуют все живое за несколько миль?

— Ветер-то от них в нашу сторону, — заверил ее Лоррин и широко зевнул. — А я…

Он снова зевнул. Рена увидела, как он устал. Он, наверно, провел ночь без сна…

И, наверно, эта ночь была не первой…

— Лоррин! Мы ведь пока что в безопасности, верно? — спросила она. Лоррин подумал и кивнул. — Так, может, отдохнешь пока? Сперва ты колдовал, потом мы еще прошли несколько лиг…

Лоррин, похоже, собирался возразить, но зевнул в третий раз и сдался.

— Да, пожалуй. Нам тут тепло, сухо, и лучшего укрытия пока не найти.

— Ну так отдыхай! — настойчиво сказала Рена. — А я постерегу. Я тебя разбужу при малейших признаках опасности.

— Я только прилягу, — сказал Лоррин, кладя мешок себе под голову. — Спать я не буду, только отдохну чуть-чуть.

Он закрыл глаза и тут же уснул, как и думала Рена.

Девушка улыбнулась и покачала головой. Неужто Лоррин думал, что сможет обойтись без отдыха?

«А, неважно! Главное, сейчас он отдыхает».

Рена выглянула из своего примитивного убежища и огляделась в поисках чего-нибудь, что может пригодиться.

Если Лоррин проспит до ночи, может, стоит сделать шалаш из веток и листьев? Она ведь умеет менять форму цветов — так почему бы не попробовать сделать то же с ветвями?

Она решила попробовать. Для начала она изменила форму одного из листьев: оставила его водонепроницаемым, но при этом сделала более ровным и широким. Потом повторила то же со вторым листом, потом попробовала их соединить.

Получилось!

«Я могу сделать целый навес из таких листьев, а потом прикрыть его обычными листьями, чтобы он был похож на куст, оплетенный лозой! — радостно решила она. — Правда, через пару дней все это завянет, но ведь к тому времени мы уже уйдем».

Она набрала листьев и принялась превращать их в зеленое полотно, соединяя их друг с другом. Она работала с необычайной сосредоточенностью, которой никак не могла добиться, делая цветочные скульптуры. Она так увлеклась этим занятием, что не обращала внимание ни на что вокруг.

Пока не услышала треск. Девушка подняла голову и встретилась взглядом с безумными оранжевыми глазами белого единорога. Он всхрапнул. Единорог был так близко, что девушка чувствовала его жаркое дыхание. Рена застыла, боясь пошевелиться.

Она уставилась на длинный, закрученный спиралью рог. Он мягко светился и отливал перламутром. У основания рог был толще хрупкого запястья Рены, а кончик был острый, как наконечник стрелы. Глаза у единорога были огненно-оранжевые, огромные, с расширенными зрачками. Голова по форме напоминала голову породистой лошади, но глаза занимали большую часть того места, где должен был находиться мозг. Длинная гибкая шея переходила в мощные, мускулистые плечи; передние ноги заканчивались чем-то средним между раздвоенными копытами и когтями. Задние ноги были такие же мощные, как передние, только копыта были больше похожи именно на копыта. Длинная развевающаяся грива, крохотная бородка и пушистый хвост — вот, собственно, и весь единорог, если не считать одной маленькой детали…

Которую Рена увидела сразу же, как только единорог вытянул морду в ее сторону и приподнял верхнюю губу, принюхиваясь. Изящный рот был украшен дюймовыми острыми клыками, выдававшими истинную природу зверя.

Единорог был убийцей. Как и все единороги. Вот почему эльфы отказались от попыток сделать из них вьючных животных или боевых скакунов.

Еще мгновение — и зверь бросится на нее, если она что-нибудь не придумает.

Затрещали кусты. Единорог вскинул голову, но не испугался. Мгновение спустя Рена увидела, почему. К единорогу присоединилась его.., единорожица, если можно так сказать. Вдвоем они были куда опаснее, чем поодиночке.

Пара единорогов не потерпит на своей территории никого, кто может представлять хоть малейшую угрозу.

Она не могла даже пошевельнуться, чтобы разбудить Лоррина. За оружие она тоже взяться не смела. У нее не было достаточно мощной магии…

«Но, может быть, поможет слабая?» Умение приручать зверей и птиц было единственным оружием в ее убогом арсенале. Девушка осторожно коснулась единорога своей магией.

«Я твой друг. Я тебя не обижу. У меня есть вкусная еда, я умею чесать за ухом».