Эльфийский порноспецназ в логове национал-вампиров - [8]
Глаза-телескопы капитана сканировали меня почище ИК-сенсоров. Ничего нового они не насканировали: лысый гладковыбритый парняга в кожаной куртке, футболке, с цепочкой на шее. Под стол пытливый взор дознавателя не попал, да там кроме джинсов и армейских ботинок рассматривать было нечего.
Лицо у меня открытое, как у боксера в двенадцатом раунде. Правда, симпатичнее.
Над внешним видом мы с моим наставником поработали особенно тщательно. Ярополк Велимирович (это местное паспортное имя наставника) называет меня «усталым скинхедом». Предполагается, что в этом обличье я привлекаю минимум внимания и отпугиваю максимум внимательных.
— Как звать, большевик? — капитан достал портсигар.
— Я не большевик, товарищ милиционер, — мое лицо было серьезным, словно посмертная маска. — Зовусь Яковом Владимировичем Ящуркиным. Паспорт изъяли ваши… соратники.
Мгновением позже я понял: слово «сотрудники» было бы более точным.
— Соратники? — капитан прохладно изумился. — Ну, мы не совсем милиционеры, Яков Владимирович… Блин. Скинхед?
— Нет, завязал.
— А форма одежды?
— Весьма удобная для спокойного существования в этом непростом мире.
— Типа мимикрии что ли? — усмехнулся дознаватель, открывая портсигар и выхватывая сигаретку. — Бывший скинхед Яков… Анекдот!.. Что делал на площади, Яша?
— Я понимаю, на что вы намекаете, товарищ не совсем милиционер. Но с национальностью мое имя никак не связано. А на площадь я к дедушке Ленину пришел.
Капитан закурил, и, щурясь, вцепился в меня взглядом.
— Говорливый ты, Яша, и это здорово. Проговариваешься на ровном месте. Нацбол, все-таки, а?
— Опять-таки нет, товарищ капитан. — Я приложил руку к груди, обозначая исключительную честность, и погнал заготовленную речь. — С детства мечтал на мумию великого вождя посмотреть. Еще пионером страстно хотел. А тут и оказия вышла. Приехал из родного Ярославля. Только опоздал. Надо было мне раньше… Очередь к нему, как за колбасой в конце восьмидесятых!
Наставник любит сдабривать «легенды» разными деталями, правда, иногда прокалывается.
— Брешешь, Яша, — заключил после недолгого раздумья капитан.
Надо отдать этому представителю вашего вида должное. Проницательный.
— Я же не собака, чтобы брехать, товарищ капитан.
Он сощурился до высшей степени схожести с восточными монголоидами.
— Я не представлялся. И не в форме. Откуда такая осведомленность?
Я небрежно пожал плечами, мысленно делая себе наистрожайшее замечание, и для разнообразия сказал правду:
— Слух хороший, товарищ капитан. Вас за дверью так приветствовали, перед тем, как вы вошли…
— Что написать-то хотели? — неожиданно спросил дознаватель.
— Я? Ничего. А она — не знаю, — тут я не сплоховал.
— Кто она-то?
— Девица в поливалке, от ваших милиционеров сбежавшая.
— А дырки в цистерне ты продырил вот этой игрушкой?
Капитан выложил на стол помятый ствол.
— Полно вам! Пистолетиком из «Детского мира»? — рассмеялся я (ствол действительно удачно копирует игрушку). — Это наверняка пэпээсники. Краска так и полилась. Разрывные, что ли?
— Знаешь, Ящуркин, больно ты умненький для скина… — Капитан вздохнул. — Глупый какой-то, но умненький.
Мы долго беседовали на разные темы, возвращаясь к одним и тем же вопросам. Затем дознаватель утомился. Еще бы! Вечерело уже…
Меня проводили в одноместный номер с железной дверью и решеткой на окне.
Я сел на кушетку, позволив пленкам закрыть глаза. Хе-хе, лысый парень с молочно-белыми глазами. Фильм ужасов «НКВДушная ночь в ФСБушке на курьих ножках».
Расслабившись и замедлив жизненные токи, я дал себе трехминутный отдых.
Здесь делать было нечего.
Я встал с кушетки и вышел из камеры.
Сквозь внешнюю стену.
Глава 4. Яша. От погон к погоням
Мы живем в контекстах.
У каждого свой базовый контекст. У кого-то шире, у кого-то уже.
Жизнь — это бесконечный поток информации: овеществленной либо энергетической. А вещество — сгустившаяся энергия.
Контекст, в котором существует моя раса, несколько шире вашего. Поэтому мы можем прилетать к вам, а вы пока нет. Поэтому мы можем ходить сквозь стены, а вы нет. Поэтому… простите, я хвастливо увлекаюсь.
Итак, я покинул здание, на несколько секунд расширив контекст восприятия реальности. Если в какой-нибудь вашей компьютерной игре ввести код прохождения сквозь стены, то результат будет таким же: вы не разобьете лоб, а выйдете на той стороне.
Я вышел на высоте третьего этажа и вернулся в контекст вашей реальности. Сгруппировался, упруго приземляясь на узкий газон. Зашагал по тротуару к метро.
За мной был хвост.
Хи-хи, не мой хвост, а фигуральный. Слежка. Два крупных мужика в строгих серых костюмах. Боевики-отморозки.
Их звали Хай Вэй и Ту Хэл. Они были берсеркьюрити моего врага. Здоровенные амбалы, волки позорные. В том смысле, что опозорили звание высших биологических форм служением презренным насекомым. Наемники…
Я испытал тяжесть в горле — верный признак легкой тревоги. Этих-то для слежки не посылают. Значит, меня будут либо захватывать, либо уничтожать. Проверять, что именно у нас в меню, я не хотел.
Для начала я юркнул в магазинчик одежды, прошел сквозь стену в продуктовый и далее во двор.
Разумеется, это был не особо сложный финт. С их-то чутьем… Хай Вэй вывалился во дворик через черный ход магазина одежды. Ту Хэл продолжил фланировать по проспекту. На всякий случай.
Маленький городок — место, где происходит что-то сверхъестественное во многих историях. И эта не стала исключением. У этих событий было, естественно, что-то общее, точнее кто-то. Белый волк. Те, кто его видели, утверждали, что зверь нападал на людей, но не пытался их даже ранить, а при появлении угрозы для своих жертв самоотверженно защищал их, так же зверь мог говорить и превращаться в человека, но никому не показывал при этом своего лица. О белом волке знали только это, даже не понимали, друг он или враг.
Фантастический рассказ из цикла «Где-то среди нас». Они рядом, они видят нас, чувствуют, оберегают, а порой пугают… Кто этот призрак, что не позволяет уснуть главному герою? Результат его уставшего разума или реальность? При оформлении обложки использовано изображение с сервиса Pixabay.
Кого можно встретить поздней ночью на мосту? Будет ли это считаться случайной встречей с абсолютно незнакомым человеком или это так было задумано? Пройдет ли он мимо или решит судьбу того, кто встал слишком близко к краю моста? В оформлении обложки использовано изображение с сервиса pixabay.
Владислав — обычный сотрудник книжного магазина. Его жизнь проста и однообразна. Он считает себя безвольным неудачником, зависимым от материнской опеки. Но однажды вечером Влад, заметив в магазине «странную гостью», следует за ней в книжный подвал. Он и не подозревал, что любопытство заведет его в водоворот необъяснимых событий… Обложка оформлена с использованием изображения с сервиса pixabay.
Маринке двенадцать лет, и она очень хочет, чтобы у нее наконец-то появились друзья. Настоящие, а не избушка на курьих ножках. Конечно, и с ней можно поиграть в догонялки и прятки, но живой человек, согласитесь, куда лучше! Увы, найти друга невозможно, когда твой дом не стоит на месте, а твоя бабушка, точнее Баба-яга, каждую ночь провожает мёртвых в потусторонний мир. Маринка должна стать следующей Ягой, но точно знает ― это не ее судьба. Ее судьба ― в мире живых людей.Следуя за своими желаниями, однажды она обнаруживает, что любимая бабушка куда-то исчезла, мертвые больше не приходят к избушке, и Великий жизненный цикл нарушился.
Зимогорье — тихий и уютный туристический городок. Красивый, гостеприимный, мирный… Теперь — мирный. Войны, сотрясавшие мир несколько столетий назад, ушли в прошлое, оставив на память глубокие шрамы и стойкую уверенность: повторение прежних ошибок невозможно. Но над Зимогорьем сгущаются тучи. Одна лишняя песчинка на чаше весов — и вот уже привычный миропорядок трещит по швам. Кровоточат застарелые раны. Грозно восстают из небытия тени прошлого. Оживают легенды. Возвращаются в мир древние артефакты. И кто же в ответе? Сотрудница музея, нарушившая закон ради спасения друга? Журналист, мечтающий о славе и признании? Чей выбор определяет ход истории? И может ли ответственность за судьбу мира лежать на одном человеке?