Эльфийский порноспецназ в логове национал-вампиров - [4]

Марлен Амандилович прислушался. Бормотание сплит-системы, шум кулеров компьютера, поставленного куда-то под стол. Враг, кажется, был не поблизости.

«Расправился с ребятами и роется в бумагах», — решил Востроухов, и мысль его была безучастна, но несла она в себе не обычное эльфийское высокомерие по отношению к людям, а тупое равнодушие.

Поняв это, Марлен попробовал разозлиться. Не получилось.

Он старался не шевелиться, чтобы не скрипеть скотчем. Да и неприятно было: перед связыванием враг закатал ему штанины и рукава, липкая лента тянула кожу и волоски.

Еще саднила шея. Справа. Востроухов сначала вспомнил звук — хищный всхлип с отголоском рыка, совпавший с прокалыванием кожи… Потом секунда боли и — апатия. Плюс сладковатый запах с едва уловимым намеком на вонь разложения.

Да-да, это вампир, кто же еще.

«Что я о них знаю? Почти ничего, не наша сфера интересов… А им-то что? И…» — Марлен Амандилович растерянно открыл рот. Лжестудент Вова Путин не может быть вампиром, ведь он пришел днем. Еще он живой. И не врал, когда рассказывал о себе. А если и врал, то это была очень искусная ложь… Неужели в офис пробрались как-то еще?

— Это невозможно, — прошептал Востроухов. — Вход один…

Надо поднять тревогу. Кнопка висела в считанных сантиметрах — под столешницей, к которой враг примотал главу представительства.

Марлен стиснул зубы и попробовал высвободить левую руку.

Дохлый номер — вампирское отродье не пожалело скотча.

Востроухов стал дергаться, невзирая на боль.

Он привлек внимание врага — в коридоре послышались торопливые шаги.

Скосив взгляд, Марлен увидел, как в проеме появился лжестудент. Вова имел вид хозяина положения, двигался по хищному скупо, в глазах горел новый огонь. Востроухов облился холодным потом: сейчас Вова был явной нежитью. Чувства эльфа врать не будут.

— Как же так?! — выдавил он.

Вова приблизился к столу, по-деловому осмотрел Востроухова. Подмигнул:

— Секретные технологии. И суть тебе не понравится, Автандилыч.

— Амандилович, — исправил Марлен, все-таки породу не перешибешь.

— А Мандилович, так Мандилович, — озорно рассмеялся лжестудент, показывая клыки, но потом вдруг осекся, будто кто-то выключил функцию смеха.

От мгновенной перемены настроения вампира Востроухову стало особенно жутко. А Вова продолжил, неожиданно перейдя на вы:

— Я, конечно, зря так с вами, Марлен Амандилович. Но войдите в мое положение, задание есть задание. Захват эльфийского представительства, сами знаете, сродни святотатству. Поэтому действовать пришлось максимально жестко. За выпитых людей, — лжестудент мотнул головой в сторону архива, — также приношу искренние извинения. Свидетели же.

Марлен давно разменял второе столетие, он понимал, что его ускоренно ломают, то «тыкая», то чуть ли не облизывая, и приготовился сопротивляться.

Вова помолчал, затем усмехнулся:

— Конечно, вам, если не ошибается наша разведка, сто двадцать три года, вы не пацан, все отлично понимаете. Но корежить вашу психику я не собираюсь. — Вампир удовлетворенно кивнул, прочитав на лице пленника страх. — Вы нам нужны здоровым и деятельным.

— Вы ж меня укусили.

— А тут, простите за банальность, один раз не Леголас. — Вова опять рассмеялся, и это раздражало. — Вы полуэльф, у вас сильный иммунитет, а я не усердствовал. Так, надкусил для анестезии. Вы меня поймите, Марлен Амандилович: вы дважды за пушку хватались, да еще эта кнопка у вас под столом… И боец вы, по нашим данным, на зависть. Другого выхода у меня не было. Чуть-чуть газа и укус.

— А, все-таки газ… — У Востроухова отчаянно зачесался нос, но он велел себе не гримасничать, чтобы не выказывать слабость.

— Я бы почесал вам нос, — участливо сказал вампир, присаживаясь на край стола. — Только это было бы оскорбительно и бесполезно. Так вот, газа была лошадиная доза, но эльфийская кровь… Удивительные все-таки существа эльфы.

— Ну, хорошо. А зачем скотч? Зачем вы превратили меня в липкую мумию?

— Во-первых, чтобы предотвратить матч-реванш. Я хотел бы договориться, а не драться. А, во-вторых, отходняк.

— Отходняк? — Марлен переспросил почти автоматически, потому что сейчас ему страсть как хотелось почесать не только нос, но и уши, лицо и руки.

— Да. Все кровь, все она, голубушка. — Вова облизнулся. — У лесного народа удивительная аллергическая реакция на наши укусы. Бурная, но непродолжительная.

Востроухов почти не слушал объяснения вампира — сейчас он неистово желал расчесать каждый миллиметр кожи. Каждый!

Он застонал, и Вова повысил голос:

— Вы бы себя видели, Марлен Амандилович! Вы сколько эля выпили? Это осложняет… Весь в пятнах! Краше в гроб кладут! Но, надеюсь, это ненадолго. Правда, самое страшное впереди. Не рисуйтесь, кричите!

И Марлен закричал. Пальцы царапали столешницу, по телу пошли судороги, казалось, кожа загорелась, во все органы впились иглы, а в глаза рубанули самым ярким прожектором во вселенной. И глаза — сгорели, лопнули, мгновенно вскипев.

Марлена закрутило, словно космонавта в центрифуге. Это сошел с ума вестибулярный аппарат. Сына женщины и эльфа крутило и сжимало туже и туже, уминая его тело сначала в шар, затем в шарик, затем в точку… Он превращался в черную дыру.