Эльфийский подменыш - [88]

Размашистым шагом бард направился прямо к ним, заранее готовясь к неприятному разговору. Он не перестал хмуриться, даже когда Мартин встретил его сияющей улыбкой:

– О, а вот и Элмерик! Мы как раз вспоминали о тебе. Хороший сегодня день, правда?

– Пару мгновений назад я думал, что да, – буркнул бард, подходя ближе. – Теперь не уверен.

– Дурное настроение? – Мартин вздохнул так, будто и впрямь огорчился. – Наверное, оттого, что погода меняется…

Бард сжал челюсти так, что скрипнули зубы, и процедил:

– Прости, но я хотел бы поговорить со своей невестой. Ты не оставишь нас?

Ему хотелось сказать совсем другое. Выложить всё, что накипело. Спросить, какого беса Мартин тут вообще забыл. Зачем любезничает с чужой девушкой, будто нарочно хочет позлить? Поинтересоваться, кто такой Сентябрь, – и посмотреть, как он будет выкручиваться…

Их дружба закончилась: Элмерик понимал, что перед ним стоит совсем чужой человек, которого он никогда не знал. Не стоило обманываться: участливая улыбка и чистый взгляд с самого начала были лживыми, как и всё прочее. Одно слово – подменыш.

Элмерику захотелось сплюнуть на землю, но он сдержался, мысленно напомнив себе, что Мартин не должен ничего заподозрить. Пусть лучше пеняет на перемену погоды.

– Невестой?! Так вы помолвлены? – Брови Мартина поползли вверх, а улыбка стала ещё шире.

Он мельком глянул на Брендалин, а потом снова уставился на барда. Кажется, на этот раз его удивление было вполне искренним, но Элмерик заметил: к этому чувству примешивалось что-то ещё. То ли неодобрение, то ли ревность. Нечто такое, что Мартин пытался скрыть за напускной радостью. Улыбался во весь рот, а сам держал камень за пазухой. Вот только Элмерик был уже не так наивен, как прежде…

– 

Надеюсь, у тебя нет возражений?

– Голос барда прозвучал неожиданно хрипло и сухо.

– С чего бы мне возражать? – Мартин вмиг перестал улыбаться. – Решили пожениться – дело ваше. Примите мои поздравления.

Его безразличие выглядело насквозь фальшивым, и Элмерик едва не рассмеялся. О боги, ну кого он хочет обмануть?! Забыл, что разговаривает с чаропевцем – пусть и начинающим? Те, кому подвластна магия слова, хорошо понимали чувства других людей, и это часто выручало барда в былых странствиях. Он почти всегда знал, с кем можно договориться, где получится заработать, а где лучше даже не расчехлять арфу. И сейчас он тоже был уверен: Мартин не тот, за кого себя выдаёт.

Бард сухо поблагодарил за поздравление, сплёл руки на груди и глянул исподлобья. Мартин хотел ещё что-то сказать, но махнул рукой:

– Ладно, я пойду, пожалуй… Брендалин, можешь пока оставить плед себе. Потом отдашь.

– Не нужно, – еле слышно отозвалась девушка. – Я уже согрелась, благодарю.

Путаясь в складках, она сняла плед и протянула Мартину. Тот широким уверенным жестом перебросил его через руку и невпопад добавил:

– Полнолуние уже через четыре дня… Как же быстро летит время!

– И что с того? – Элмерик насупился. – При чём тут это вообще?

Мартин пожал плечами.

– Да так, к слову пришлось. На полнолуние приедут мастер Каллахан и остальные учителя. Осталось совсем чуть-чуть подождать, и многие вещи станут понятнее.

– Мне уже и так всё понятно, – с нажимом выдал бард.

Мартин явно хотел возразить, но осёкся на полуслове:

– Ладно, тогда не буду утомлять вас своим обществом.

Он зашагал в сторону дома.

Не удержавшись, Элмерик прикрыл один глаз и попробовал посмотреть Мартину вслед, как учила леди Эллифлор. На удивление, в этот раз истинное зрение далось ему довольно легко. Вот только пользы было немного: бард не увидел ни спрятанных острых ушей, ни особой ауры, присущей эльфам. Зато где-то на уровне лопаток виднелось тёмное пятно с неровными очертаниями, от которого веяло леденящим холодом, тяжестью непосильной ноши и такой глубокой печалью, что Элмерик едва не задохнулся от чувства утраты – чужого, но такого яркого и оглушающего, что оно казалось почти своим. По спине пробежали мурашки, на глаза навернулись слёзы, и барду вдруг захотелось взвыть. Похоже, это и было то самое проклятие, о котором говорил Мартин.

Элмерик никак не мог проверить, есть ли на бывшем приятеле чары, подавляющие волю, хотя всё больше сомневался, что Мартин не ведает, что творит. Всё он ведает. И играет по своим правилам. Жаль, бард пока не придумал, как переделать мелодию, чтобы подменыш выдал себя. Тогда правила игры можно было бы изменить. Но без помощи леди Эллифлор у него ничего не получалось.

Когда Мартин свернул за угол и исчез из виду, Брендалин вздохнула с облегчением. Элмерик моргнул, потом открыл сразу оба глаза и взглянул на свою возлюбленную уже самым обычным зрением.

– Чего он от тебя хотел?

Девушка не ответила. Она смотрела в сторону, и бард не мог видеть её лица. Лишь отметил, что Брендалин дёрнула плечом, руки её слегка дрожали, кожа покрылась мурашками от холода, а дыхание стало похожим на тщетно сдерживаемые всхлипы.

– Он обидел тебя? – Элмерик уже собрался было бежать за Мартином, но Брендалин поймала его за рукав и уткнулась лбом в плечо.

– Хорошо, что ты пришёл, – прошептала она. – Мне было очень страшно… Вдвоём. С этим.