Эльфийский подменыш - [3]

Элмерик вспыхнул и, не на шутку разозлившись, вскочил, едва не поскользнувшись в луже, что натекла с его одежды. Плед всколыхнулся на его плече, словно плащ какого-нибудь древнего героя.

– Эй, господин Драккон, какое вам-то дело до этого? Вы даже не спросили, как меня зовут и чем я занимаюсь! Мы всё ещё говорим о Соколах? Или вы набираете работников в заведения иного рода?

– Все вопросы чародея имеют смысл, – со смешком отозвался собеседник, пропустив наглые речи мимо ушей. – Вернитесь на место, юноша. Мне ни к чему спрашивать о том, что и так видно. Вы из семьи Лаверн, раз говорите, что в родстве с легендарным Виллберри. Музыкант, очевидно. Если покопаться в памяти, я даже смогу припомнить имя блудного сына, которого безутешный Лаверн-отец лет пять назад разыскивал по всему Холмогорью. Элмерик, верно ведь? А теперь скажите мне, Элмерик: занимались ли вы сами или кто-нибудь из ваших родственников запретной магией?

Бард, выдохнув, подавил порыв выпрыгнуть в окно и убежать куда глаза глядят, но на место тоже не вернулся, решив пока постоять. Мало ли.

– Вы не ошиблись: я Элмерик Лаверн из тех самых Лавернов, – не без гордости произнёс он. – У нас в роду было много чаропевцев, это все знают. Но дикой магией мы никогда не занимались.

Господин Драккон недоверчиво хмыкнул, но, к счастью, спорить не стал. Лишь уточнил, прищурившись:

– А вот вы, юноша, кто? Чаропевец или простой менестрель? Как думаете?

Элмерик вздохнул, потирая веснушчатый нос. Искушение приукрасить действительность было велико, однако – уже в третий раз за разговор – он принял решение сказать чистую правду:

– Я ушёл из дома в одиннадцать лет. Чаропению же у нас в семье обычно обучают с двенадцати. Разумеется, я видел, как колдовали отец и дед. Что-то сам пробовал ещё в детстве, и у меня даже выходило. По правде говоря, они не успели передать мне все свои знания, но азы мне известны. Называть же меня менестрелем тоже не совсем верно, даже обидно. Мой ранг уже сейчас намного выше: я – бард, имеющий разрешение от гильдии бродячих музыкантов и актёров на использование простейших мелодических чар. Могу, если надо, показать бумагу с подписью мастера Оллисдэйра.

Больше всего он боялся, что господин Драккон начнёт расспрашивать о причинах побега из дома, и уже заготовил довольно резкий ответ, но тот только кивнул и на некоторое время опять углубился в записи.

Элмерик прошёлся по комнате. Постоял у камина. Сел на подлокотник. Передумав, устроился в кресле, завернувшись в предложенный плед, и отхлебнул ещё глоток эля из фляжки. Постепенно тепло распространялось по его телу. Пламя в печи весело гудело, от сохнувших сапог поднимался едва заметный пар.

Господин Драккон наконец отложил перо и с сожалением поскрёб ногтем свежее чернильное пятно, расплывшееся по манжету рубашки.

– Последний вопрос: есть ли у вас родные братья или сёстры? Лучше, конечно, близнецы.

Элмерик покачал головой:

– Увы, нет. Была старшая сестра, но, говорят, она умерла от лёгочной горячки ещё до моего рождения.

– Жаль. Впрочем, уже не важно. – Господин Драккон наклонился к нему через стол и придвинул бумаги, исписанные мелким красивым почерком. – Прочитайте это, друг мой. И подпишите, если со всем согласны.

Бард вгляделся в убористые строки. Перед ним был договор, гласивший, что новобранец Элмерик Лаверн по собственной воле и безо всякого принуждения готов вступить в отряд Каллахана О`Ши и обязуется пройти первый этап обучения чародейскому ремеслу в период с Лугнасада по Самайн сего года, после чего ему назначат Испытание. После оного будет принято решение о зачислении новобранца в Соколиный отряд. Новобранец предупреждён, что во время обучения его жизнь будет подвергаться серьёзной опасности: он может подорвать здоровье, лишиться рассудка или даже умереть. Если же подобное случится, он не будет иметь жалоб ни прижизненных, ни посмертных. Новобранец также обещает слушаться учителей, которых ему назначат, выполнять их приказы и задания, не лгать им. К учёбе обязуется относиться с надлежащим рвением, не задирать товарищей, не напиваться ячменным элем или иными веселящими напитками сверх положенной меры, не нарушать распорядок дня и соблюдать осторожность при работе с волшебными предметами. Свои действия и чаяния новобранец должен посвятить интересам Объединённых Королевств и Его Величества верховного короля Артура Девятого, всегда помня об эльфийской угрозе. На весь срок обучения новобранцу предоставляются жильё, пропитание и жалованье в размере двух медяков в неделю, сохраняющиеся даже в случае отчисления до самого Бельтайна, ибо негоже выставлять людей на улицу, когда колесо года повернулось на тёмную сторону.

Последнему пункту Элмерик обрадовался особенно. Выходило, что даже если он не подойдёт Соколам или, скажем, отношения с учителями не заладятся (а с ним такое уже бывало), то можно будет просто бездельничать и всё равно иметь крышу над головой, пищу и даже какие-никакие деньги – ведь два медяка лучше, чем пустые карманы. А к опасностям он привык: за пять лет скитаний всякое успел повидать. Ну а если бесплатный сыр по традиции окажется приманкой в мышеловке, уж сбежать-то он всегда успеет.