Эльфийская кукла - [7]

– Лихтенштейн? Не бывал, прошу прощения у твоей милости. Но город наш и в самом деле лучший во всем Уэссе, не побоюсь этого сказать. Маленький, чистый, уютный, и народ у нас дружелюбный. Милорд уже нашел, где остановится? Могу порекомендовать гостиницу «Дубовая ветвь». У папаши Валлона отличная кухня и уютные комнаты. Правда, цены чуть выше, чем в «Голубой розе», но и публика останавливается приличная.

– Превосходно, именно так я и сделаю.

– Еще раз благодарю милорда за услугу нашей коммуне. Этот валак нас сильно беспокоил. Из-за него торговцы с юга почти перестали к нам ездить. Но он был – увы! – не единственной головной болью. Вот если бы милорд согласился оказать нашему городу еще одну услугу, я бы не поскупился с наградой.

– О чем изволишь говорить, уважаемый?

– Об эльфах, – олдермен вздохнул. – Завелась, понимаешь, в окрестностях Корман-Эш банда форрестаэлей. С каждым днем наглеют все больше и больше. Не наши эльфы – пришлые, северяне. В прошлую пятницу они ограбили уважаемого человека, богатого купца из Вальгарда. Отобрали у него деньги, товару на триста дукатов и бросили на дороге совершенно голого. Несчастного от пережитого страха и унижения кондрашка схватила, лежит теперь, не встает. А еще, – тут олдермен понизил голос, – пишут они изменнические воззвания, направленные против власти.

– Воззвания?

Олдермен как-то странно глянул на меня, а потом решился – отпер шкатулку на своем столе и протянул мне грязный клочок пергамента, на котором эльфийскими рунами было написано следующее:

Уэссе – это древняя исконная земля эльфов.

Вон с нашей земли, гнусные пришельцы!

– Да уж, махровым расизмом попахивает, – сказал я. – Даже не верится, что это писали эльфы.

– Если слухи о происходящем дойдут туда, – и олдермен показал глазами на потолок, – мне несдобровать. С кого за все спросят? С меня. Я-то поручил стражникам задержать этих остроухих гаденышей, да куда им! В лес они ни за какие коврижки не сунутся, а эльфы-то как раз в лесу и прячутся, чтоб их разорвало.

– С чего ты решил, что я смогу справиться с бандой?

– Вид у милорда, не в обиду будет сказано, боевой. И потом, раз твоя милость валака пришибла, то и этих поганцев сможет.

– Неужто больше охотников не сыскалось для такой работы?

– У нас народ мирный, воевать не умеет, – сказал олдермен. – Пятьсот дукатов положу, если твоя милость проблему решит.

– Не выйдет, – сказал я твердо: у меня совершенно не было желания ввязываться в драку с эльфами, тем более что до сих пор у меня складывались с потомками Первого Народа отличные отношения. – У меня вообще-то другие планы.

– Семьсот дукатов.

– Не проси, приятель. Не могу.

– Жаль, – вздохнул олдермен, – Но я буду молить Бессмертных, чтобы милорд передумал…

Я только кивнул в ответ – мне не хотелось лишать почтенного градоначальника последней надежды, – и оставил его дальше разбираться с местными. Следующим местом, куда мне следовало зайти, был Имперский банк. Мне не терпелось обналичить найденный в пещере валака чек. Я нашел банк без долгих поисков – роскошное двухэтажное здание находилось прямо напротив храма Бессмертным.

Внутри банк оказался таким же нарядным, как и снаружи. Хотя чему я удивляюсь – у кого еще могут водиться деньги на роскошные интерьеры, как не у банкиров! Посетителей было совсем немного, и я, набравшись терпения, дождался, когда они сделают свои дела и уйдут, и только после этого подошел к клерку за стойкой.

– Я бы хотел обналичить вот этот чек, – я протянул клерку пергамент, найденный в рукояти Клафема. Клерк принял чек, заглянул в него и тут же поднял на меня округлившиеся глаза.

– Что, – сказал я, улыбаясь, – хотите сказать, что у вас нет такой суммы наличными?

– Нет-нет! – Клерк замахал руками и отшатнулся от меня, словно от призрака. – Прошу вас, сударь, подождите одну минуту. Я сейчас вернусь.

Он попятился к дверям, отвешивая мне торопливые поклоны, и все это показалось мне подозрительным. Появилось чувство, что меня собираются одурачить. Или я, сам того не желая, влип в криминал. Чек наверняка фальшивый. Сейчас служащий позовет охрану, меня задержат как афериста, и я опять окажусь в холодной ни за что ни про что.

– Слушай, камушек, – спросил я Эль-Шабу, – как ты думаешь, мы сегодня будем ночевать в гостинице, или я отправлюсь спать в камеру, а ты – в сундук для вещдоков?

Эль-Шаба мне не ответил, и это было плохим признаком. Впрочем, я напрасно волновался. Клерк появился очень скоро и с поклоном вручил мне запечатанный конверт и маленький кожаный мешочек.

– Хочешь сказать, тут уместилось десять тысяч золотом? – Я распустил шнур на горловине мешка и извлек на свет божий здоровенный изумруд, настоящий булыган весом, наверное, каратов в двести. – Ого, вот это камень! Надо понимать, любезный, эта штуковина стоит как раз десять тысяч?

– Прочтите письмо, сударь, – попросил меня клерк все с тем же испуганным выражением на лице.

Я спрятал изумруд, сломал печать на конверте и прочел эпистолу следующего содержания:

Ты получил оговоренный задаток.

Чтобы поговорить о деле, приходи в дом Домиция Черезы на Ольховой улице – я буду ждать тебя каждую ночь между третьей и четвертой стражей. Приходи один.