Елена Блаватская - [36]
…В конце концов если нужно доказательство, что человек не есть животное, что в нем есть душа, которая не может быть объяснена каким-нибудь материальным происхождением, то Блавацкая может служить этому отличным доказательством: в ней, несомненно, был дух, совершенно независимый от ее физического или физиологического существования. Вопрос только в том, каков был этот дух, а если встать на точку зрения представления о загробной жизни, что она делится на ад, чистилище и рай, то весь вопрос только в том, из какой именно части вышел тот дух, который поселился в Блавацкой на время ее земной жизни»[1].
ПЕРВЫЕ ШАГИ К ОККУЛЬТНОЙ ВЛАСТИ
Из Александрии в октябре 1871 года Елена Петровна приехала в Каир, в котором не была больше двадцати лет. Ее сердце утомилось и очерствело от общения с обыкновенными живыми людьми. Она приступала к осуществлению своих замыслов — наладить связь с недосягаемым миром древних богов, мудрецов и покойников.
У египтян сохранились мифы, относящиеся к достопамятной эпохе атлантов. Она должна была ознакомиться с учениями различных жреческих школ, особенно ее интересовала богиня Изида, отличающаяся необычной мудростью. Эта богиня превосходила всех богов силой своего чародейства.
Елена Петровна поверила в свою путеводную звезду. Ее звездой стала Венера, она же Люцифер, она же Урусвати, утренняя звезда, демоническая посредница между ночью и днем, мраком и светом, стоящая неусыпным стражем у могильных врат, лицом — к живым, затылком — к мертвым.
Елена Петровна совершенно не узнала Каира. Много новых зданий было построено, еще больше строилось. Повсюду слышался шаркающий звук разгуливающих по доскам рубанков, сухой перестук молотков. Плескались и журчали фонтаны, на улицах и бульварах было множество белых людей, преимущественно англичан и французов. Кроме туристов Каир заполонила целая армия инженеров и рабочих Суэцкого канала. Эти специфические пилигримы нуждались в своих пророках, гадалках и ясновидящих.
Елена Петровна возобновила старые знакомства, прежде всего с кудесником и ясновидящим Паоло Ментамоном, а также обзавелась новыми: близко сошлась с женщиной-медиумом, француженкой мадам Себир; завела дружбу с эксцентричной Лидией Пашковской, неутомимой русской путешественницей, исследовательницей Верхнего Нила, время от времени отсылающей свои статьи в «Фигаро» (тогда-то, быть может, в ее сознание запала мысль начать самой писать для газет); прочно привязала к себе молодую Эмму Каттинг из Леванта, англичанку по происхождению.
В компании трех экстравагантных дам Елена Петровна Блаватская проводила в Каире время, общалась с русскими дипломатами.
В Каире она с энтузиазмом принялась за организацию Общества по исследованию спиритических феноменов, в этом ей активно помогала мадам Себир. Титаническими усилиями Елена Петровна в конце концов организовала какое-то подобие Общества, ей удалось даже собрать значительную сумму денег.
К несчастью, все дело испортила мадам Себир, ее подвела недостаточная опытность в проведении трюков, отсутствие необходимой «ловкости рук». Члены Общества обнаружили муляж появлявшейся в полумраке длани призрака. Ею оказалась набитая ватой перчатка, подвешенная к потолку и управляемая веревочками. Пришлось вернуть разгневанным джентльменам и дамам их деньги. Таким образом была посрамлена теория французского метафизика Аллана Кордека, согласно которой душа умершего превращается в дух и заявляет о себе посредством медиумов (именно через них передаются сообщения с того света).
Разумеется, Елена Петровна не имела к этому отвратительному событию никакого отношения, о чем тут же публично оповестила многих. В письме к тете Надежде Блаватская живописала случившееся в присущей ей драматически-ернической манере, всю вину переложив на мадам Себир. По ее версии, один из обманутых членов Общества, грек по национальности, во время завтрака ворвался к ней с пистолетом и угрожал пристрелить. Но только после того, как она закончит утреннюю трапезу, — это был воспитанный человек, настоящий джентльмен. К счастью, уверяла она тетю, ей удалось его обезоружить, и в настоящее время он находится в сумасшедшем доме.
Вряд ли этот устрашающий эпизод в действительности имел место, но дурная слава уже витала над ней, словно мстительный призрак, и требовались новые усилия, новые неожиданные решения, чтобы, не обращая внимания на неудачи, продолжать начатое дело.
Ее жизнь в Каире не напоминала, как прежде, волшебную восточную сказку. Всю зиму 1872 года она перебивалась с хлеба на воду и сомневалась, дотянет ли до весны. Ее спасла беззаветная преданность Эммы Каттинг, которая занимала для нее деньги.
Эмма стала ее закадычной подругой, испытывая к ней, по-видимому, самые сильные чувства. Очерствевшая душа Елены Петровны опять оживала. Эмма Каттинг доказала ей, что еще существуют на земле сердобольные люди, всегда готовые по неизвестным причинам и без корыстных целей прийти на помощь.
Елена Петровна охотно изливала перед Эммой душу. Ей больше некому было довериться, не на кого положиться.
Эмма Каттинг терпеливо выслушивала подругу, узнавая много нового о ее жизни. Казалось, что Блаватская раскрыла перед ней все свои тайны. Обнажилась до самого основания.
Существует огромное количество сочинений о Будде и буддизме. Перед читателями биография «исторического» Будды Шакьямуни. Автор книги известный индолог и писатель положил в основу своего повествования буддийские источники и труды зарубежных и российских востоковедов. Это издание — результат многочисленных поездок ученого и писателя в страны буддийской культуры и будет интересно всем, кто хочет узнать не только биографию «исторического» Будды, но мечтал бы расширить свои представления о культуре, эпосе и верованиях Индии.
Имя этой женщины овеяно мифами и фантазиями. Реакция на творения и практику знаменитой теософки — от бурного восхищения скрытыми возможностями человека разумного, которые изучала Елена Блаватская, до яростного неприятия и обвинений в черной магии и шарлатанстве. Блаватская успела в жизни многое: написала несколько книг, сотни статей, тысячи писем, учредила Теософическое общество. Она была чуть ли не единственной среди русских женщин, обратившихся к мудрости Индии и пропагандировавших ее философию и культуру.
Эта книга о жизни и творчестве уникального и загадочного писателя Венедикта Ерофеева. Отдельные фразы из его поэмы «Москва — Петушки» мгновенно получили широкое распространение как мудрые изречения и афоризмы. Поэтому нет ничего удивительного, что он часто отождествляется со своим героем Веничкой. Александр Сенкевич, писатель и учёный, убедительно рассказал о духовном воздействии на Венедикта Ерофеева как христианства, так и буддизма в его современной интерпретации. При этом он восстановил исторический и общественный контекст, в котором жил и творил писатель.
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.