Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы - [3]

Странный выбор друзей и партнеров по играм беспокоил родственников маленькой Лоло. Повзрослев, она оставалась совершенно равнодушной к модным веяниям в кругах молодежи, а также к условностям дворянского общества.

Отец Елены был потомком старинного немецкого рода наследных Макленбургских принцев Ган фон Роттерганов. Он имел все, что по общепринятому мнению необходимо мужчине для счастья – успешную военную карьеру, молодую красавицу-жену и двух прелестных дочек. Мать, Елена Андреевна, урожденная Фадеева, литературно одаренная натура, происходила из древнего почитаемого русского рода князей Долгоруких. По воспоминаниям современников, «сочинения Елены Андреевны признавались явлением в русской литературе. Она прославилась как известная романистка, писавшая свои произведения под псевдонимом «Зинаида Р-ва». Ей восхищались и почитали за русскую Жорж Санд. К сожалению, мать Елены после рождения третьего ребенка, сына Леонида, умерла, когда ее старшей дочери, Елене, едва исполнилось одиннадцать лет. Убитые горем родственники и отец решили, что лучше всего будет отдать детей на воспитание бабушке по материнской линии – Елене Павловне Долгорукой, в замужестве Фадеевой. Ее муж в то время служил крупным государственным чиновником в Саратове.

Следует заметить, что и бабушка, и мать, и дочь – все носили одно и то же прекрасное имя – Елена, которое как бы передавалось по наследству вместе с незаурядным талантом и способностями.

Елена Павловна Долгорукова тоже была яркой и незаурядной личностью. В давно минувшие «пушкинские времена» ее молодости женщин в России не принимали в высшие учебные заведения, но родители постарались дать способной девочке многостороннее домашнее образование. Елена Павловна свободно говорила на нескольких иностранных языках, что было довольно обычным явлением для дворянских семей того времени из-за большого количества иностранных нянек. Она прекрасно рисовала и музицировала. Но у нее имелся и особый талант – склонность к научной работе. Елена Павловна занималась исследованиями в области археологии, нумизматики и ботаники не просто как любительница, а как ученый; вела переписку с европейскими натуралистами и научными обществами. В ее громадной библиотеке, доставшейся в наследство от семьи Долгоруких, помимо всего прочего, хранилось множество ее собственных трудов и рисунков.

Рассказывали, что «…из каждого угла бабушкиного кабинета смотрели грозные морды медведей, тигров, крокодилов; на полках восседали чучела разных птиц: изящные маленькие колибри, совы, соколы, ястребы, простые вороны, галки и прочие неизвестные российскому глазу пернатые, которых коллекционировала бабушка как экспонаты для своих научных описаний и исследований».

Иногда бабушка разрешала детям поиграть в ее кабинете. Дети осторожно гладили руками чучела, боязливо озираясь на бабушку, стараясь ненароком не поломать у чучела нос или не оторвать ухо. Единственный зверь, кого они жестоко эксплуатировали, был белый тюлень. На него детвора усаживалась верхом, как на коня, и с радостным визгом принималась на нем кататься.

Только у маленькой Елены, кроме потребительского отношения, был свой собственный взгляд на чучела животных. «Глядя на образы бывших зверей, воплощенных в чучелах, ей начинали приходить в голову всякие фантазии. Она довольно умело сочиняла необыкновенные истории про обитателей бабушкиного кабинета, охватывающие те далекие времена, когда эти животные еще ходили по земле или летали в небе. Причем говорила она с такой уверенностью, словно сама была очевидцем своих историй».

Обо всем об этом, будучи уже в преклонном возрасте, с радостным умилением вспоминала в своих мемуарах сестра Елены, Верочка, которая была на три года младше. Следует заметить, что Верочка, в отличие от сестры, никаких «фей» и «горбунов» не видела, никогда не воображала себя жительницей древнего мира, отправляющейся разрушать чары волшебного замка, никогда не беседовала с великанами и лилипутами и, вообще, мечтать и фантазировать не любила. Когда же и у нее случалась минута мечтания, она грезила о том, что выйдет замуж, как мама, за офицера, и у нее будет много милых, маленьких детишек, похожих на ее любимых кукол. Верочка не имела привычки опаздывать к завтраку, обеду или чаю, тщательно делала уроки и, в отличие от старшей сестры, была очень правильной, прилежной и воспитанной девочкой. Однако, несмотря на разность характеров, сестры всегда друг с дружкой ладили и довольно редко ссорились.

Отец Елены, который по долгу службы постоянно находился в разъездах, души не чаял в своих дочерях, задаривая их подарками и всячески балуя, впрочем, как и остальные родственники. Когда дети остались без матери, окружающие, жалея их, начали портить характеры детей. Елене, как «бедной сиротке», позволяли все, что бы она ни захотела, даже то, чего по всем разумным понятиям позволять не следовало. Взрослые принимали любые ее странности как милые детские забавы, которые с возрастом пройдут. Ей все сходило с рук. Детское обаяние, слезы и упрямство – вот три рычага, которыми Елена умело пользовалась, подчиняя себе весь дом и устанавливая негласную диктатуру.