Элементали. Том 1. Дикарь - [80]

— У меня очень громкая машина.

* * *

— Кто звонил? — спросил дежурный. Когда по телефону спросили об Игоре и Кратове, Стас решил не брать на себя лишней ответственности и доложить начальнику, но по пути встретил девушку из отдела элементалей и тут же ввёл её в курс дела. Внимательно выслушав его, сотрудница подумала и сказала: «Знаешь, не нужно ничего никому передавать. Я сама с ней поговорю. Пойдём».

Стас не стал спорить. В конце концов, это внутренний вопрос элементалей. Зачем обычному служивому в него лезть? Его дело — выполнять свои обязанности и как-нибудь дотянуть до нужной выслуги лет, чтобы уйти на пенсию. А элементали пусть сами там разбираются.

Взяв трубку, девушка тут же вытурила Стаса из дежурки. В другой ситуации он бы, наверное, возмутился — в конце концов, это было его место! — но девушкам, как известно, нужно уступать. Особенно если эти девушки смертельно опасны.

Спустя несколько минут девушка вышла из дежурки, и тут Стас не смог сдержать любопытства.

— А, не обращай внимания, — девушка легкомысленно махнула рукой. — Похоже, она просто ошиблась номером.

— Но она же говорила о Кратове, — усомнился Стас.

— Вряд ли, — девушка покачала головой. — Возможно, оговорилась. Ну или это её фамилия, кто их поймёт.

Стас задумался. Он точно помнил, как услышал слова «от Кратова». Или «Ократова»? Ему вполне могло показаться.

— Не бери в голову, боец, — девушка ласково провела Стасу рукой по груди. Все мысли в голове дежурного перемешались, а затем рванули куда-то в низ живота. — Просто досадная ошибка. Ничего страшного.

— Может, ей всё-таки нужно кого-то позвать? — больше для проформы хрипловато спросил Стас. Делать ему, конечно, ничего не хотелось, однако показать свой профессионализм было необходимо. Женщины такое любят.

Девушка из отдела элементалей обворожительно улыбнулась, по достоинству оценив благородный жест дежурного.

— Не нужно. Она уже положила трубку.

Глава 18

Комната, в которой его разместили, меньше всего напоминала медицинскую палату. Единственным, что их объединяло, был, пожалуй, размер: места в помещении хватало лишь на то, чтобы сделать восемь шагов в длину и шесть — в ширину. И это можно было провернуть лишь в том случае, если удастся обойти расположенную в центре комнаты кушетку, больше всего напоминающую кресло в кабинете стоматолога. Разумеется, при условии, что ты к этой самой кушетке не привязан.

Словом, Филиппу возможности прогуляться не предоставлялось.

Жаловаться на это он, конечно, не спешил. По крайней мере, его оставили в живых и даже всерьёз занялись его лечением, обработав раны и поставив капельницу с физраствором. Филипп поморщился: элементали из Дома Прометея сильно его потрепали. Повезло, что им с Игорем удалось выбраться из этой передряги живыми. Если, конечно, последний козырь, оставленный Филиппом на крайний случай, можно считать удачей.

— Я тебя ещё раз спрашиваю: откуда у тебя особый значок?!

«Господи, ну почему меня допрашивает именно он?»

— А я ещё раз отвечаю, — терпеливо, будто объясняясь с умственно отсталым, повторил Филипп то, что, наверное, говорил уже тысячу раз. Ну ладно, не тысячу — и всё же достаточно, чтобы и самому поверить в эту версию:

— Когда бежал, нашёл его на земле. Наверное, Ярослав выронил, когда мы выбрались из-за деревьев и пошли в здание.

— Да неужели? Вот так просто взял и нашёл особый значок напарника? На улице? — с издевкой переспросил Николай Андреевич, сложив пальцы на пиджаке, опасно натянутом в районе живота.

«Сомнительно, что, если бы начальник отдела сам пошёл в разведку, он смог бы спрятаться за деревом».

— Именно так, — с серьёзным лицом подтвердил Филипп. Если решил врать — делай это до конца. И постарайся сам поверить в свои слова. Тогда и других убедить станет не в пример проще. Филипп хотел вдобавок кивнуть, чтобы придать своим словам больше весомости, но сделать этого, к сожалению, не смог: мешал удерживающий голову ошейник из родия. Наручники из того же металла плотно фиксировали руки на подлокотниках, поэтому подкрепить свою речь за счёт жестикуляции тоже не получалось. Оставалось уповать на своё красноречие и тупость собеседника. Благо и первого, и второго, по мнению Филиппа, было в достатке.

Николай Андреевич убрал руки за спину и с видом Наполеона принялся мерить помещение шагами, о чем-то размышляя. Восемь — в длину. Шесть — в ширину. Филипп не мешал ему: опыт подсказывал, что иногда лучше помолчать.

— Я всегда знал, что ты нечист на руку, — судя по всему, начальник опытом Кратова не обладал, — Но в этот раз ты превзошёл сам себя! Как только мы найдём доказательства, — а мы сделаем это, уж поверь! — Тебя приговорят к смертной казни!

Это было правдой. Убийство преступников практиковалось в государстве очень редко, лишь в тех случаях, когда нарушение закона было особо тяжёлым. Предательство входило в этот список.

— Но у тебя — пока ещё! — есть шанс спастись, — продолжал распаляться Николай Андреевич. Он ускорился, видимо, желая вызвать у Филиппа головокружение. Напрасная надежда: Кратов на него даже не смотрел. — Ты должен сознаться!

«Ага. Вот мы и подошли к главному».