Электронная совесть - [23]

– Верно! – подтвердил Иаков. – Я сам видел, как этот назаретянин шел в воде и еще руками размахивал, а там знаешь как глубоко?

– Гм… – Зеведей сокрушенно покачал головой и начал собирать сучья для костра.

Солнце зашло, и с озера поднялся холодный ветер. У промокших рыбаков зуб на зуб не попадал. Один лишь Курочкин чувствовал себя более или менее сносно. Спасительная синтетическая ткань совершенно не намокла.

Зеведей разжег костер и, приладив перед огнем сук, развесил на нем промокшую одежду. Его примеру последовали Иоанн и Иаков.

– А ты чего?

– Спасибо! – сказал Курочкин. – Я сухой.

– Как это сухой? – Иоанн подошел к нему и пощупал балахон. – Верно, сухой! Как же так? Курочкин промолчал.

– Нет, ты скажи, отчего ты не промок? – настаивал Иоанн. – Мы промокли, а ты нет. Ты что, из другого теста сделан?!

– А если и из другого?! – раздраженно сказал Курочкин. Он все еще испытывал лихорадочное возбуждение от своего чудесного спасения. – Чего вы пристали?!

– Так чудо же!

Курочкину совсем не хотелось пускаться в объяснения. Запустив руку в сумку, он нащупал бутылку водки, отвинтил пробку и, сделав основательный глоток, протянул ее Иоанну.

– На, лучше выпей!

Тот поднес к огню бутылку и разочарованно крякнул:

– Вода… Сейчас бы винца!

– Пей! – усмехнулся Курочкин. – Увидишь, какая это вода. Иоанн глотнул, выпучил глаза и закашлялся.

– Ну и ну! – сказал он, протягивая бутылку Иакову. – Попробуй!

Иаков тоже хлебнул.

– Эх, лучше старого тивериадского!

Прикончил бутылку Зеведей.

Вскоре подъехал челн с Фомой и Иудой. Они тоже присели у костра. После водки Курочкина потянуло в сон. Прикрыв глаза, он лежал, испытывая ни с чем не сравнимое ощущение счастливо миновавшей опасности.

В отдалении о чем-то совещались рыбаки.

– Это он! – взволнованно прошептал Иоанн. – Говорю вам, это он! По воде, как по суше, это раз, пророчествует – два, воду в вино превращает – три! Чего вам еще!

– А взгляд светел и страшен, – добавил Иаков. И впрямь он, Мессия!

Между тем слегка захмелевший Мессия сладко посапывал, повернувшись спиной к огню. Во сне он наносил с кафедры смертельный удар в солнечное сплетение отцам церкви. Никаких следов пребывания Иисуса Христа в этой крохотной стране не обнаруживалось.

* * *

На следующее утро, чуть свет, Фома с Иудой отправились в Капернаум. Зеведей с сыновьями остались ждать пробуждения Курочкина. Тот, продрав глаза, попросил было чаю, но рыбаки о таком и не слыхали. Пришлось ограничиться глотком воды.

За ночь натертые ноги распухли и покрылись струпьями. Ступая по горячему песку, Курочкин поминутно взвизгивал и чертыхался.

Не оставалось ничего другого, как соорудить из весел подобие носилок, на которых Иоанн с Иаковом понесли Мессию, державшего в каждой руке по сандалии.

Весть о новом проповеднике из Назарета распространилась по всему городу, и в синагоге, куда доставили Курочкина, уже собралась большая толпа любопытных. Его сразу засыпали вопросами.

Не прошло и получаса, как Курочкин совершенно выбился из сил. Его мутило от голода, однако, судя по всему, о завтраке никто не помышлял.

– Скажите, – спросил он, обводя взглядом присутствующих, – а перекусить у вас тут не найдется? Может, какой-нибудь буфетик есть?

– Как же так? – спросил пожилой еврей, давно уже иронически поглядывавший на проповедника. – Разве ты не чтишь закон Моисея, запрещающий трапезы в храме? Или тебе еще нету тринадцати лет? Однако старому догматику не под силу было тягаться с кандидатом исторических наук.

– А разве ты не знаешь, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с ним? – ловко отпарировал эрудированный Курочкин. – Как он вошел в дом божий и ел хлебы предложения, которых не должно было есть ни ему, ни бывшим с ним, а только одним священникам. Осия, глава шесть, стих шестой, – добавил он без запинки.

Блестящее знание материала принесло свои плоды Молодой служка, пощипав в нерешительности бородку, куда-то отлучился и вскоре вернулся с краюхой хлеба.

Пока Курочкин, чавкая и глотая непрожеванные куски, утолял голод, толпа с интересом ждала, что разверзнутся небеса и гром поразит нечестивца.

– Ну вот! Курочкин собрал с колен крошки и отправил их а рот. – Теперь можем продолжить нашу беседу. Так на чем мы остановились?

– Насчет рабов и войн, – подсказал кто-то.

– Совершенно верно! Рабовладение, так же как и войны, является варварским пережитком. Когда-нибудь человечество избавится от этих язв, и на земле наступит настоящий рай, не тот, о котором вам толкуют книжники и фарисеи, а подлинное равенство свободных людей, век счастья и изобилия.

– А когда это будет? – спросил рыжий детина. Курочкин и тут не растерялся. Ему очень не хотелось огорошить слушателей огромным сроком в двадцать столетий.

– Это зависит от нас с вами, – прибег он к обычному ораторскому приему. – Чем быстрее люди проведут необходимые социальные преобразования, тем скорее наступит счастливая жизнь.

– А чего там будет? – не унимался рыжий.

– Все будет. Построят большие удобные дома с холодной и горячей водой. Дров не нужно будет запасать, в каждой кухне будут такие горелки, чирк! И зажегся огонь.

– Это что же, дух святой будет к ним сходить? – поинтересовался старый еврей.