Электрические методы обогащения. Правдивая история о виртуальных амебах, современном инновационном предпринимательстве и прочей ерунде типа любви и смысла жизни - [6]

Главной темой их бесконечных разговоров за кухонным столом над банкой шпрот с черным хлебом и парой пива был, конечно, будущий собственный бизнес. Учеба достала, в аспирантуру идут одни лузеры. В науке ловить нечего – разве что только в Канаду к брату Санчеса податься, но это же целая история… Костя, конечно, мог бы помочь и с документами, и с рекомендацией. Предлагал неоднократно. Но идти по стопам старшего брата как-то неспортивно! Это значит признать его безоговорочное лидерство и победу в вечном семейном соревновании.

Вкалывать «на толстого дядю» – тоже совсем не круто. На что может рассчитывать выпускник? Документацию писать в какой-нибудь софтверной конторе или код за более взрослыми и ленивыми программерами подчищать. Нет уж! Нужно свое дело заводить. Пусть даже придется поголодать сначала. Зато потом – финансовая независимость, свобода от обязательств. Никаких тупых начальников, нудных совещаний и вредных коллег.

Они успели перемечтать обо всем: о поставках компьютеров из Китая, программировании интеллектуальных систем управления предприятиями, стриптиз-клубе, пищевом производстве, продаже экологических продуктов питания через социальные сети и разработке приложений для iPhone. Большинство идей отметалось из-за необходимости вкладывать большие деньги, которых не было, или из-за отсутствия нужных связей и знаний…

По женской линии Димыч не подвел. Отсутствие уютных Машкиных объятий он с лихвой компенсировал Санчесу широким спектром новых подружек, которых цеплял на каждом углу с маневренностью рыболовецкого траулера. Сам Димыч жил со своей мамой в Химках, и квартирка Санчеса стала для него и холостяцким пристанищем, и поводом предложить «продолжить вечеринку у друга – ботана и неистребимого романтика». Санчесу обычно доставалась «страшненькая подружка», но любовные предпочтения друзей редко совпадали: Димыч западал на губастых гламурных стройняшек, а Санчесу было важнее, чтобы «с ней можно было еще о чем-то поговорить». Обычно они уживались без лишних противоречий в пределах одной комнаты, в крайнем случае задействовали софу на кухне или ванную территорию.

В начале весны ничего не подозревающие друзья вдруг попали, как выражаются телевизионные дикторы, «в самый центр эскалации напряженности» на российско-осетино-грузинской границе. То есть ясное дело, что никакого влияния на ход событий в зоне конфликта никто из них не оказал. А воюющие стороны даже предположить не могли, что определили будущую судьбу каких-то молодых московских инженеров. События, за которыми Санчес рассеянно, с апатичностью безголового манекена наблюдал, сидя перед телевизором в трусах и с бутылкой пива, вдруг неожиданно ворвались в его жизнь звонком обеспокоенного сокурсника. Редкая военная радиоинженерная специальность, которой Санчес в составе мужского большинства своего факультета добровольно-принудительно овладел на военной кафедре университета, дабы не маршировать солдатом-срочником, вдруг стала крайне востребованной в Российской армии с учетом новых геополитических нюансов на южных рубежах страны. Указ о призыве младших офицеров его профиля, по слухам, уже лежал на столе президента.

– Пойми, чувак, – истерически причитал сокурсник, – по окончании военной кафедры нам выдадут военный билет и присвоят звание. А с ними и повесточку – бах! И от шести до двенадцати месяцев минимум пойдем служить. Заметь – сразу на войну! Не солдатами, так лейтенантами. Тебе не один байт, в каких сапогах маршировать?

– И че?

– Аспирантура, братан. Без вариантов. Пока все не уляжется там с этими горцами. Только у нас теперь будет конкурс сумасшедший, надо другие варианты искать…

Санчесу было, в принципе, все равно, в какой аспирантуре проходить практику. Можно было и в родном вузе побиться. Какой, к ежам, конкурс с его кармой и списком научных работ?! А все хвосты обрубить – пара недель, если взяться по-настоящему. Или можно пойти в какой-нибудь из многочисленных научных институтов по специальности. Он мог рассчитывать не только на хорошую рекомендацию научного руководителя, но и на поддержку родителей. Другое дело, что вкалывать по-настоящему, по-взрослому, очень не хотелось. По крайней мере, пока. Стирать в пыль свой гениальный мозг за аспирантскую стипендию или зарплату мелкого научного насекомого? Как бы не так!

Тем не менее безвозмездное служение отчизне в чине младшего лейтенанта вообще не входило в планы Санчеса. «В жизни всегда есть место, куда послать подвиг». Нужно было определяться, причем достаточно срочно.

Решение принимали на расширенном семейном ужине с участием всех сколько-нибудь значимых в научном мире родственников и знакомых. Ударно налегли на аперитивы. Понимание настигло аудиторию на третьей бутылке:

– Проставишься своему научному руководителю, то есть мне, и оппоненту – я тебя с ним познакомлю. Мировой мужик! Был. Пока не спился. Вот и все кандидатские минимумы.

Двоюродный брат мамы Сергей Александрович Коровин работал в НИИ прикладных систем управления ученым секретарем и руководил собственной лабораторией, где чуть ли не с конца восьмидесятых пустовало несколько аспирантских вакансий.