Элегия эллическая. Избранные стихотворения - [33]
Шрифт
Интервал
С Росою грозно встал
Над деревом столетий
Мгновения металл.
Что схожено с престола
Бессильным королем,
Не вырубить тяжелым
И грубым топором.
И вновь хромым размахом
Подъемлется Косой,
Баюкающий плаху,
Поднявшийся с Росой…
Но вызывает ревность
Народная любовь.
Не Марсову ли древность
Припоминает Кровь…
И вот возник соперник,
Исполненный войной.
Он, как второй Коперник,
Вращает шар земной.
Скрипящей осью ржавой
Стенающую брань…
И треугольноглавый
Меча преходит грань…
Гражданства треугольник
Немало снес голов,
Но шляпы сей невольник
Свершит иной улов.
Гражданство обезглавит
Он шляпою своей,
Себе служить заставит
И сам послужит ей.
И над ножа уклоном
Воздвиглась и взошла
Суконным небосклоном
Победного орла…
Что для других молитва
И сладостней всего,
То для нее есть битва…
Что битва для него?
Что… Пира заключенье
Чрез чашу грубых сил,
От мира отлученье
Кто Церковь попросил…
Что для других есть сладость
Мольбы у алтарей –
Воинственная радость
Господних дочерей.
Что для него есть поле —
Сражение травы, –
Враждебное все боле
Полянам синевы.
Над Девою народной
Победа не быстра.
Его сюртук походный, –
Что пепел от костра.
Рукою смелой, кроткой,
Презревшею перо,
Перебирает четки –
За ядрами ядро.
Молитва за молитвой
Летит в враждебный стан,
И заглушает битву
Ликующий орган.
Цветов Господних знамя
Колеблет ветерок.
Над мертвыми сынами
Победный мотылек.
Невинность охраняет
Бунтующую кровь.
Мужи не сохраняют
Народную любовь.
…………………………
Когда ослабла сила,
Подобная стране.
Она его спросила:
На чьей ты стороне?..
На той — он ей ответил, –
Куда ползет туман,
На той, где вечно светел
Угрюмый океан…
О, английских два плена,
Великих два бойца,
На облаках Елены,
На острове Творца…
…………………………..
………………………..
Республика пытает
Грядущую судьбу,
И башня вырастает
В фабричную трубу.
Промышленные туры
В предместиях стоят
И знамя диктатуры
В густом дыму таят…
………………………….
Кафе уж запирают
И дождик моросит…
Здесь в шахматы играют, –
Стена провозгласит…
«Относится сей парус к пароходу…»
«Относится сей парус к пароходу,
Как к моему относится твой век…
Божественно-хромающие воды
Тебя уносят стройно, человек.
И, на чужую сторону хромая,
Родною выпрямляют дивный звук.
И ровно плещет Линия прямая,
Единая и многая разлук…»
«Я был в тот день исполнен всякой скверны…»
Я был в тот день исполнен всякой скверны,
Но отчего, когда я был убог,
Я слышал голос рифмы суеверной,
Твердивший мне – порог, дорог, строг, Бог…
Но днесь, когда я стал опять немного
Похож на звук божественных стихов,
Не нахожу я в небе рифмы Бога
Для сладостной гармонии богов…
«Да, Червь, что точит наши силы…»
Да, Червь, что точит наши силы
Есть Червь блаженства и любви…
Сей Червь ползет из сердца милой
И ты его благослови…
И только те, что предаются
Терзанью дивному Червя,
Одни достойно назовутся
Любовниками бытия…
«Под гром земли Разлука на балу…»
Под гром земли Разлука на балу
Дает Любви – увы — свое согласье…
И, раздувая страшную золу,
Танцует вулканическое счастье…
То кратером ему разрешено
Кружиться бабочкою своевольной,
И, лавою пока не сожжено,
Танцует счастье хорошо, невольно…
«Еще летит, еще летит пешком…»
Еще летит, еще летит пешком
Любовь на ложе под Столы блаженства,
С которых крошки падают мешком,
Наполненным Пирами совершенства…
Все это нам, все это нам… Устами
Мы припадаем с криком торжества,
И чистыми касаемся перстами,
И утоляем голод божества…
ПАМЯТНИК ШИЛЛЕРУ
На ветра быстролетный пьедестал
Встают и падают младые кудри,
И памятник прекрасный разметал
Порыв, живущий в пьедестале мудром…
Но бурными порывами живет
Тот памятник, что сам себе живее,
И падает кудрями, и встает,
И пьедестал над памятником веет.
ВОЕННЫЙ ПАМЯТНИК
Ветвь зелени стекает тенью крови
По гипсовому грозному лицу,
И служит, заливая лоб и брови,
Живою тенью мертвому венцу…
Но ветер ветвь качает и отводит,
И хлынул свет, рассеивая кровь…
И через миг тень ветви Свет находит
Лица, что стало Вечной Тенью вновь…
«И мысль, и пение, и цельность…»
«И мысль, и пение, и цельность…» –
Набоков как-то обронил,
и этой формулой, как церковь,
поэзию оборонил.
И мысль, и пение, и цельность
от бед спасали впереди,
как будто крестика нательность,
нагревшегося на груди.
И мысль, и пение, и цельность –
вот качеств трех триумвират,
тот, при каком, не обесценясь,
поэзии не умирать.
И мысль, и пение, и цельность
когда сольются до конца,
то разве может быть отдельность
нас от всеобщего Отца?
Лишь чистоты бессмертна ценность.
Не прогибательная лесть,
а мысль, и пение, и цельность
нам возвращают нашу честь.