Элегия эллическая. Избранные стихотворения - [15]
Шрифт
Интервал
Не ведая, что жизнь любви близка,
Что жизнь любви любовью станет жизни…
Не ведая, что посветлела твердь
И что еще светлее — изголовье…
И явственная пред рассветом смерть
Сокрылась перед вечною любовью…
«Страницей недочитанной уснув…»
Страницей недочитанной уснув,
Ты встала рано — с зябкою росою,
Коленями на утра блеск взглянув,
И первый шаг был с пяткою босою…
Смеется с ясной свежестью вода
Над верностью горбатого кувшина…
Под водопадно-глиняной вершиной
Твое лицо струится, как звезда…
«С прозрачным парусом прозрачный руль…»
С прозрачным парусом прозрачный руль
Сливаются и тихо веют в тюле…
И якорь нежных стрел влачит июль –
Все глубоко, бездонно все в июле…
Лазурная сияющая мель
Мечтательно и медленно уносит
И якорь стрел, и сладостную цель
Под набеганье тюлевых полосок…
«Букет цветов, стоящий на столе…»
Букет цветов, стоящий на столе,
Составленный из полевых наречий,
Умолк в блестящем горле, в хрустале,
И воду пьёт благоуханье речи…
Окно гостиной голубая даль –
Раскрытое – всё шире – раскрывает,
И стёртая рояльная педаль
Полдневное молчанье продлевает…
«Златого зеркала сребристый внук…»
Златого зеркала сребристый внук
Светло уснул у полдня на коленях,
И маятника безмятежный стук
Вновь возвращает к невозвратной тени.
И столько раз свершается возврат
К тому, что лишь однажды миновало,
Что счастья настоящего квадрат
Пройдет, и станет прошлого овалом…
«Ничем непобедимая сирень…»
Ничем непобедимая сирень
Тебя еще недавно покоряла…
И вот уж перековывает сень
Меч лепестков на лепестков орало.
Но эта пораженья борозда
Есть борозда победоносной грёзы.
Теперь – без упоенья, без труда,
Всесильные ты побеждаешь розы…
«В раскрытой пасти каменного льва…»
В раскрытой пасти каменного льва
Покрытый мхом тяжелый шар грохочет…
…Не жизнь, а смерть слышна едва-едва,
Но ничего он заглушить не хочет…
Лазурный, безмятежно ясный день
Наполнен тяжким неподвижным громом,
И – львиную пересекая тень –
Светло порхает бабочка пред домом…
«Чтоб этот мир, чтоб эта тишина…»
Чтоб этот мир, чтоб эта тишина
Достойны были будущего счастья,
Чтоб жалость прошлому была верна —
Тяжелый шар грохочет в львиной пасти…
Угрозы милость иль пощады гнев
Звучит в клыках окаменевшей болью…
…Рычащей лавой раздирает зев
И попирает лапой своеволье…
«Белеющими перьями гусей…»
Белеющими перьями гусей
Лазурь как бы написана с нажимом…
Она местами — синевы темней
И углубленная – непостижимо…
И, легкою преградою ресниц
Разъединив безоблачное слово,
Бездонное сливаешь без границ
Лазурное ее пространство снова.
«Когда в тиши гармонии наук…»
Когда в тиши гармонии наук
Звучит пчелы беспамятное слово,
Раскрытый полдень падает из рук
Разжавшихся мечтания земного.
Полуденного счастья бытиё
Лежит у ног, всегда у ног мечтанья…
Жужжание безоблачней всего,
Но ты, душа, безоблачней жужжанья…
«Далекий – на дворе открытый – кран…»
Далекий – на дворе открытый – кран
Распахивает настежь дверь гостиной…
И слуха зачарованный обман
Заворожен миражем без пустыни…
Блестящая незримая струя
Бьет о паркет – но заливает плиты…
И брызгами – букеты острия
Разметаны – с глубоким зноем слиты…
«В зелёный лёд зеркал глядит жара…»
В зелёный лёд зеркал глядит жара,
Своё пыланье видя тёмно-синим.
Счастливый Рим уснувшего двора
Спасают некричащие гусыни.
И так светло, что делается вдруг
Чуть сумрачно от солнечного блеска…
Всё хаотично – трепетно вокруг –
И веет гармонично занавеска…
«Лазурный день блаженно-неподвижен…»
Лазурный день блаженно-неподвижен –
Поля, леса – как неподвижны вы…
Кармин ланит к ветвям настоль приближен,
Что кажется оттенком синевы.
Но стоит лишь пунцовости заката
Блеснуть в ветвях, как лес в лучах летит…
Зато теперь в тенистости крылатой
Кармин ланит стал зеленью ланит…
«С прохладною смешавшись тишиной…»
С прохладною смешавшись тишиной,
Глубокий воздух комнаты нагретой
Еще хранит великолепный зной,
Весь день сиявший за порогом этим.
Как огненный и чем-то грешный рай…
И лоб горячий вытирали люди,
Одежды приподнявши легкий край,
Смиренным детским жестом, полным чуда…
«С какою негой побеждает день…»
С какою негой побеждает день
Свой знойный, ослепительный свой хаос…
Темно-лиловую местами тень
Земля полураскрыла — задыхаясь…
Все замерло, все дремлет — чуть дыша…
Мир опустел… Могучие мгновенья
Текут — и в грозном блеске, не спеша,
Безлюдное свершается боренье…
«Природы светло-голубая тень…»
Природы светло-голубая тень
Чуть розовеет в зелени глубокой,
И, с солнцем перемешанная, сень
Мелькает набеганьями потока…
Божественного торса наготу
Над бытием слегка приподнимая,
Ланитою прижавшися к персту,
Она молчит, и эхо ей внимает.
«Лиловые и синие цветы…»
Лиловые и синие цветы
Покачиваются и благоухают,
И в заговоре знойном красоты,
Как полумаски, бабочки порхают.
Но ничего правдивей нет полей,
Верней травы, ласкающей колени.
Скорей туда – под сумрачность аллей,
Под сумрачность блаженства и измены.
«Лазурь полна волшебных чувств живых…»
Лазурь полна волшебных чувств живых
И воздух в неподвижном трепетаньи…
Безоблачней средь капель дождевых
Сияющее счастие мечтаний…
Медлительная туча все растет,
И ясность неба тихо убывает,
И тот лиловый сумрак настает,
Что перед ливнем блещущим бывает…
«Вдали негромко начинает гром…»
Вдали негромко начинает гром,