Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней - [62]

Габриэль довольно скоро поняла, что Генрих привлекает ее – ярким, живым умом, добродушием, безграничной энергией и проницательностью, – и полюбила его в ответ. Она настояла на том, чтобы следовать за ним в походах, жила в холодных, продуваемых сквозняками палатках, стирала его одежду, следила, чтобы после битвы его всегда ждал горячий ужин. Пока он сражался, она писала за него дипломатические и политические депеши, а вечерами они обсуждали события минувшего дня.

Генрих писал: «Прошлым вечером я нашел три отверстия от пуль в палатке моей госпожи и умолял ее вернуться в Париж, где ее жизни ничто не будет угрожать, но она только смеялась и оставалась глуха к моим мольбам… и наконец ответила, что лишь мое присутствие дарит ей радость. За себя я не боюсь, но каждый день трепещу о ее жизни».

В 1593 году Габриэль ясно видела, что политический, религиозный, военный застой парализует Францию, что отсутствие признания Генриха королем со стороны большей части католического населения страны может длиться еще многие годы. Она убедила его, что стоит ему обратиться в католическую веру, как большинство французов предпочтут его Филиппу Испанскому. История утверждает, что в ответ Генрих согласно пожал плечами: «Париж стоит мессы». И вот столица открыла свои ворота, и Генрих наконец был коронован как подобает.

Хотя гражданская война и завершилась, однако напряжение между католиками и протестантами не исчезло и часто перерастало в убийства и беспорядки. Генрих хотел составить эдикт, который бы определял права гугенотов во Франции. Сестра Генриха Екатерина Наваррская (закоренелая протестантка, как и ее мать, покойная королева Жанна Наваррская) взялась ручаться за права гугенотов, а Габриэль – католичка – за права католиков.

Шаг за шагом Габриэль убеждала влиятельные католические семьи поддержать эдикт короля о веротерпимости. Генрих писал: «Моя госпожа превратилась в непревзойденного оратора – столь яростно она отстаивает цели нового эдикта». В 1598 году Нантский эдикт предоставил гугенотам определенные ограниченные права – поистине компромисс, поскольку католики желали, чтобы их противники не имели прав вовсе. Генрих отлично понимал, что, если бы не дипломатические способности Габриэль, эдикт никогда не был бы принят народом.

В 1596 году Генрих сделал Габриэль членом Королевского совета – шокирующая честь для женщины, к тому же падшей. Чтобы хоть как-то смягчить удар, он также ввел в совет свою сестру-пуританку Екатерину Брат Габриэль писал: «Моя сестра в те времена обладала большим могуществом, чем король, и вера Его Величества в ее силы была столь велика, что он оставил на ее попечение множество дел, которые бы отняли у него массу времени».

Однако Габриэль рассчитывала на нечто большее, чем богатство и власть, – она хотела выйти за Генриха. В 1594 году благодаря небольшому давлению со стороны короля она получила развод: Николя клятвенно заверял, что брак так и не был консумирован. Когда положение в стране стабилизировалось, Генрих осознал, что ему необходимо вновь жениться и обзавестись наследниками: ведь если он умрет в отсутствие законного наследника, то Францию снова охватит гражданская война.

Иностранные монархи охотно предлагали своих дочерей и племянниц, однако Генрих, сделав вид, что рассматривает их кандидатуры и изучает лестные портреты, отверг каждую. Он заявил советникам, что хочет взять в жены женщину прекрасную, добрую сердцем и способную к зачатию, явно намекая на Габриэль, поскольку ни одна девственная принцесса не могла гарантировать, что способна выносить и родить ребенка.

Однако прежде ему предстояло развестись с Маргаритой, которая много лет провела в отдаленном замке, не гнушаясь спать с садовниками и конюхами. Сознавая, что король вполне способен казнить ее за прелюбодеяние (как это делал Генрих VIII Английский), она согласилась, что их брак недействителен по причине того, что она вышла замуж против своей воли. Частично это было правдой: во время церемонии, когда она отказалась сказать «да», люди заметили, что венценосный брат принудил Маргариту кивнуть в знак согласия.

Папа, сознавая, в каком затруднительном положении находится Генрих, согласился одобрить развод в том случае, если король женится на Марии Медичи – дочери покойного Франческо Медичи и Иоанны Австрийской, племянницы нынешнего Великого герцога Фердинандо Медичи. А Генрих, в свою очередь, не только желал жениться на Габриэль – он еще и был категорически против того, чтоб породниться с французской королевой-матерью Екатериной Медичи, которая пыталась организовать его убийство в Варфоломеевскую ночь.

Прождав официального расторжения брака долгие годы, Генрих в конце концов пожал плечами и 2 марта 1599 года объявил, что намерен снова жениться и что свадьба состоится 11 апреля, в Пасхальное воскресенье. На глазах у всего французского двора он подарил Габриэль свое коронационное кольцо, увенчанное бриллиантом, в качестве кольца обручального. Самые смелые амбиции мадемуазель д'Эстре вот-вот должны были осуществиться.

Итальянцы – великие отравители. И это клеймо преследовало даже преданных друзей королевских семей.