Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней - [58]

Похоже, что Бьянка с самого начала намеревалась выйти замуж за Великого герцога (которым Франческо стал в 1569[66] году, когда папа римский поднял Тоскану в статусе). Однако в то время на ее пути стояли два препятствия: Пьетро и Иоанна. Первая проблема решилась в 1572 году, когда родственники любовницы Пьетро (несколько раз требовавшие, чтобы он оставил ее в покое) с благословения самого Великого герцога зарубили сеньора Бонавентури прямо на пороге его дома.

Надежды Бьянни Каппелло на брак с Великим герцогом Тосканы были настолько велики, что она держала в своем доме трех беременных женщин, ожидая, когда одна из них родит сына. Этот названый наследник приближал ее к цели.

После убийства Пьетро Бьянка взяла со своего возлюбленного обещание жениться на ней, если будут соблюдены два условия: во-первых, разумеется, Иоанна должна была умереть, а во-вторых, от Бьянки требовалось родить сына, поскольку только мальчик мог наследовать трон. У Великой герцогини рождались только девочки – шесть, причем выжили лишь три, а сама Иоанна тяжело болела. Стоило Бьянке получить известие о том, что соперница чихнула, как ее сердце, должно быть, переполнялось надеждой. И все же австрийская аристократка продолжала оставаться досадно живой.

Что же касается сына, то после рождения Пеллегрины Бьянка никак не могла зачать ребенка. И вот в 1576 году, после двенадцати лет бесплодия, Бьянка искусно произвела на свет сына Антонио, которого Франческо с восторгом признал как собственного ребенка. Однако свидетельства сообщают, что она лишь притворялась беременной, а затем в какой-то момент велела служанке пронести в ее покои ребенка в корзине, а сама выла, словно от родовых мук[67]. По мистическому стечению обстоятельств, вскоре на эту самую служанку, совершавшую путешествие, напали разбойники (она не скончалась немедленно, а смогла дотянуть до последнего причастия и поделиться пикантной историей Бьянки со священником).

До этого момента бесспорным наследником Франческо был его брат. Будучи кардиналом, он тем не менее никогда не получал сана священника, который, как считалось, навечно ограничивал право мужчины на вступление в брак[68]. Это уклонение от таинства рукоположения было обычной практикой для церковников из королевских семей – на случай, если вся мужская линия вымрет, и им придется принять корону, жениться и зачать наследников. Теперь же, когда на свет появился Антонио, кардинал – и без того не питавший теплых чувств к Бьянке – начал воспринимать ее как личную угрозу.

Проблема с Антонио решилась сама собой в мае 1577 года, когда Иоанна родила сына Филиппа. Однако уже в апреле 1578 года во время новой беременности у нее начались преждевременные роды[69], затем был разрыв матки и смерть от кровопотери. Иоанна произвела на свет мертвого ребенка и скончалась в возрасте тридцати двух лет.

Пока жители Тосканы оплакивали Великую герцогиню, Бьянка ликовала. Она призвала со смертного одра королевского врача Пьетро Капелли и воскликнула с пронзительной радостью в голосе: «Дайте же мне вашу руку, ибо теперь я могу одарить вас целым состоянием! Вчера вечером Великий герцог на этом самом распятии поклялся сделать меня своей супругой!»

В июне 1579 года Франческо сдержал обещание и женился на Бьянке, устроив торжественную церемонию коронации. Кардинал Фердинанд был в ужасе: шлюха носит корону Тосканы, и вся Европа смеется над этим. Он приставил к ней шпионов, чтоб она не подумала снова выдать чужого ребенка за своего, как это произошло с Антонио; ситуация еще больше осложнилась, когда в марте 1582 года четырехлетний Филипп умер от болезни. В таком случае полагалось бы Франческо все-таки признать своим наследником брата, но герцог, поддавшись на уговоры Бьянки, объявил, что ему будет наследовать Антонио. Затем, пытаясь примириться, он пригласил Фердинандо поохотиться вместе на вилле Поджо-а-Кайано под Флоренцией. Кардинал прибыл 25 сентября 1587 года и был сердечно встречен Франческо и Бьянкой.

Франческо извинился за прежнюю резкость, а кардинал – за любую кажущуюся нелояльность. В течение следующих двух недель Бьянка играла роль самой любезной хозяйки, гости пировали, играли в карты, слушали музыку, однако любимым их занятием оставалась охота на болотистой местности, где Франческо разбил рисовые поля. Казалось, все идеально, за исключением того, что Фердинандо и Бьянка пристально следили друг за другом, словно ястребы.

В тот день, 8 октября, Франческо и Бьянка, должно быть, устроили типичный пир в стиле Ренессанса.

Герцог, задумчивый и молчаливый, сидел, ссутулившись в кресле и наблюдая, как слуги тащат на стол огромные блюда с традиционными кушаньями: жареных павлинов, украшенных собственными перьями, запеченных дикобразов с гвоздикой, морских свинок под французской горчицей. Последние пару дней его рвало, и даже сейчас он все еще чувствовал тошноту и приступы резкой боли в животе. Бьянка, также наблюдавшая за приготовлениями, то и дело принималась дрожать, хотя банкетный зал был жарко натоплен.

Франческо смог преодолеть слабость и сел играть в карты. Он ненадолго поднялся в свои покои, чтобы выпить целебное зелье из безоара, затем вернулся за стол. Спустя два часа после захода солнца он ощутил себя невероятно больным, удалился, вызвал врачей – они диагностировали лихорадку и велели королю лечь в постель. То же случилось и с Бьянкой: лихорадка, диарея, рвота (хотя и менее сильная, чем у ее мужа). Она больше всего переживала, что не в состоянии позаботиться о Франческо, и в итоге уход за обоими взял на себя Фердинандо: он бывал у герцога и герцогини, общался с врачами и выдавал сводку о состоянии супругов.