Элеанор и Грей - [90]

– Я здесь, Грейсон, – произнесла я. – И я буду ждать. Я уже более пятнадцати лет мечтаю о тебе, – пошутила я. – Что стоит подождать еще немного?

– Значит, мы снова прощаемся? – спросил он. – Похоже, мы всегда прощаемся, едва успев сказать «Привет!».

– Это не прощание. Мы просто ненадолго расстаемся. А пока будем на связи, ладно? Будем писать друг другу.

– Да, конечно. Или ты можешь мне звонить. Я всегда с тобой, Элли, даже если физически не могу быть рядом.

Он приблизился ко мне и обнял. И я, как всегда, с легкостью растворилась в нем. Мы замерли, дыша друг другом. И все казалось правильным. Он был собой, я – собой, и мы были вместе.

Закрыв глаза, я пыталась справиться с бешеным сердцебиением. Мы были так близко, и наши губы почти соприкоснулись.

Он ласково произнес:

– Я хочу поцеловать тебя, но не могу. Не сейчас. Но ты должна знать, что когда я поцелую тебя в следующий раз… – Его дыхание ласкало мою кожу, а его слова отпечатывались в моей душе. – Это уже будет навсегда.

* * *

После всего, что произошло в семье Грейсона, я поняла, что должна отправиться в самое важное путешествие в своей жизни. Грейсон пытался наладить свою жизнь, и пришло время и мне разобраться со своей.

Я собрала вещи, решив поехать во Флориду к отцу. Я не стала сообщать ему о своем приезде, потому что он наверняка придумал бы кучу отговорок, чтобы не встречаться со мной.

Но по дороге в аэропорт я должна была кое-кого навестить.

Я не сразу отыскала ее могилу, но когда наконец остановилась перед надгробной плитой, у меня перехватило дыхание. Я замерла, сжимая в руке букет роз.

– Здравствуй, Николь. Мы не знакомы, но меня зовут Элеанор, и я очень люблю твою семью. Но пока что я не могу быть рядом с ними. Поэтому я пришла к тебе, чтобы попросить о помощи. Не могла бы ты оберегать их? Я беспокоюсь о Карле, но знаю, что, если мама будет смотреть на нее с небес, с ней ничего не случится, потому что таковы мамы – они всегда нас спасают. Поэтому храни ее сердце, ведь у нее самое прекрасное сердце на свете. Карла нужна этому миру, и, если ты озаришь ее путь своим светом, я буду тебе очень благодарна.

Ах да: спасибо, что разговариваешь с Лорелай. Она так сильно тебя любит. И еще: если сможешь, присмотри, пожалуйста, за Грейсоном. Я знаю, он думает, что ему стоило бы отпустить тебя, чтобы мы могли быть вместе, но я думаю, что это неправильно. Ты подарила ему любовь, которая сделала его прекрасным человеком. Благодаря тебе Грейсон обрел силы, поэтому умоляю, не оставляй его. Прошу, защищай их всех, и я знаю, что они ощутят твою любовь в поцелуях ветра.

Я положила цветы на могилу и еще раз поблагодарила ее.

– И вот еще что… Если ты встретишь мою маму, не могла бы ты передать ей, что я люблю ее? – попросила я. – Она всегда в моем сердце.

И пока я разговаривала с одним ангелом о другом, мимо меня промчалась стрекоза, отчего по всему моему сердцу разлилось невероятное тепло.

54 Элеанор

Прилетев во Флориду, я с тяжелым сердцем села в арендованную машину. Я уже год не видела отца и не знала, чего ожидать. Когда я подъехала к дому, у меня оборвалось сердце.

– Элеанор? – изумленно пробормотал отец, увидев меня. Он выглядел ужасно, словно уже несколько дней не заглядывал в душ. Его всклокоченные волосы и борода торчали в разные стороны, он сильно располнел. – Привет. Что ты тут делаешь? У тебя все хорошо?

Я заглянула в дом и увидела, что внутри царит полный кавардак. На журнальном столике скопилась гора упаковок от еды из фастфуда, и повсюду была разбросана одежда.

Я вскинула бровь.

– А у тебя?

Он слегка сдвинулся в сторону, стараясь загородить мне проход, но я уже увидела все, что нужно. Он закашлялся в ладонь, и этот грудной кашель ужасно мне не понравился.

– Все хорошо. Живу себе потихоньку, – сказал он, почесав затылок.

Его глаза были пустыми. Он был бледен. И печален.

Он был так печален…

Но в этом не было ничего нового. Отец тосковал все последние шестнадцать лет. Это было его обычное состояние.

– Я могу войти? – спросила, шагнув вперед.

Он поморщился, пытаясь мне воспрепятствовать.

– Там такой беспорядок, Элеанор. Может быть, пойдем куда-нибудь и перекусим? – Он смущался, но мне не было до этого дела. Он был моим отцом, и я любила его.

И я собиралась ему помочь.

– Разреши мне войти, папа. Я помогу тебе убраться. Кроме того, я хотела пожить здесь пару дней, прежде чем вернуться обратно. Чтобы мы могли немного пообщаться.

– О? Ну, я не знаю. Тебе стоило предупредить меня, Элеанор.

– Папа, впусти меня.

Он покачал головой.

– Это плохо…

– Папа, – возразила я. – Впусти! – Я протиснулась мимо него и, войдя в дом, увидела, что все гораздо серьезнее, чем мне показалось снаружи.

Повсюду валялся мусор. Крошки от еды покрывали ковер. Пустые банки из-под содовой, бутылки из-под спиртного, коробки из-под печенья. Куча пустых упаковок. Его одежда была свалена в кучу в углу гостиной, а на кухне в раковине возвышалась гора грязной посуды.

Я подозревала, что отец сильно опустился, но не представляла, что настолько. Он жил в грязи, но не замечал этого.

Он принялся суетиться, подбирая вещи, совершенно обескураженный моим появлением.