Элеанор и Грей - [75]

– Правда, ты не шутишь?

– Конечно, ведь тебе же надо попасть на Лори-Лейк.

И тогда она вдруг подскочила ко мне и крепко-крепко обняла.

Поначалу я стоял неподвижно, смущенный ее внезапным порывом, но вскоре расслабился и обнял ее в ответ. Я уже и забыл, как это замечательно, когда она обнимает меня.

В детстве я обожал ее объятия.

Отпустив меня, она шагнула назад и заправила волосы за уши.

– Прости. Я сегодня излишне эмоциональна.

– Это объяснимо. Не сомневаюсь, я еще добавил тебе переживаний за все это время.

Она улыбнулась, но я заметил печаль в ее глазах.

– Хочешь, я поеду с тобой? – спросил я. – Так тебе не придется ехать одной.

45 Элеанор

Хочешь, я поеду с тобой?

Слова Грейсона звенели у меня в ушах.

Странно, но сегодня на нем вместо делового костюма была простая тенниска и джинсы.

Как в старые добрые времена.

– Я справлюсь, – солгала я, натянуто улыбнувшись.

– Фальшивая улыбка, – сказал он. – Я поеду с тобой, – снова предложил он, глядя на меня своими серыми глазами, от взгляда которых я всегда покрывалась мурашками.

– Что? О боже, нет. Я не могу просить тебя об этом. Я в порядке, правда.

– Ты и не просишь. Это я спрашиваю, можно ли мне поехать с тобой, – ответил он, не отводя от меня взгляд.

Мое сердце отчаянно билось. Как же я скучала по нему… Я и сама об этом не догадывалась, пока не начала вспоминать эпизоды из нашей юности. Они согревали мое сердце, когда это было мне так необходимо.

– Тебе просто нужно сказать «Да», – заявил он. – Скажи «Да», и я поеду.

Я понимала, что мне стоит сказать «Нет», потому что мое сердце пылало. Я должна была уйти, поскольку в моем животе порхали бабочки от чувств к мужчине, который мне не принадлежал. И все же я со вздохом прошептала:

– Да.

Он поехал со мной как друг. Как партнер, готовый морально поддержать меня в один из трудных дней.

Не больше и не меньше.

Мы ехали в полном молчании, потому что я не знала, что сказать. Кроме «Помнишь, как мы едва не поцеловались? И что это значит?» Или «Эй, а что бы произошло, не войди Шай в комнату в этот момент?» Или «Что ж, если с первого раза не получилось… пытайся снова…» Именно поэтому я помалкивала.

Грейсон вел машину, пальцами левой руки барабаня по ноге. Возможно, я не слишком хорошо разбиралась в людях, но я отлично изучила Грейсона и его привычки.

Ты тоже волнуешься.

Мы припарковались и двинулись в лес, где меня обступили воспоминания из нашей юности. Мы с Грейсоном провели столько прекрасных мгновений у того скрытого от посторонних глаз пруда. Ценные мгновения, которые помогли мне в жизни. Помогли мне стать самой собой.

Мы смеялись здесь вместе.

Плакали.

Здесь мы впервые поцеловались…

– Как странно снова оказаться здесь спустя столько времени, – заметил он, оторвав меня от размышлений. И я была ему благодарна, чувствуя, что мои мысли становятся опасными.

Разум твердил мне, что нельзя потакать влечению к вдовцу. Ну а сердце? Ему было плевать на доводы разума. Оно продолжало стремиться к Грей- сону.

Мы уселись на то самое старое бревно, и я удивилась, что оно, как и много лет назад, по-прежнему находилось здесь, как нечто вечное и нерушимое.

– И здесь все так же красиво, – сказал он. – Возможно, даже еще красивее.

– Я тоже так думаю, – согласилась я. – Каждый раз я открываю для себя здесь что-то новое.

Он наклонился ко мне.

– Ты в порядке, Элли? – спросил он. – Я знаю, как бывает нелегко в такие дни…

Я улыбнулась, обхватив ладонями бревно.

– Да, я в порядке. Долгое время в этот день мне было тяжело. Но годы прошли, и боль стихла. На смену печали постепенно приходит благодарность. Ты начинаешь испытывать признательность за воспоминания. И становится легче дышать, когда горе отходит на второй план.

– Не могу дождаться, когда настанет этот день, – сказал он, тоже положив ладони на бревно. Наши мизинцы соприкоснулись, и у меня на душе стало тепло.

– Не надо спешить, – ответила я. – Чувствуй то, что чувствуешь, а спустя время чувства изменятся сами по себе. И станут чем-то прекрасным. Лучшее в смерти то, что она не может отнять у тебя воспоминания. Они остаются с тобой навсегда.

Он опустил голову и глубоко вздохнул.

– Ты всегда знаешь, что сказать, когда мне это особенно нужно. Даже когда я ничего не желаю слышать, ты находишь правильные слова.

Я усмехнулась.

– Именно это ты делал для меня, когда мы были подростками. Ты был моим спасательным кругом, не давая мне утонуть.

Грейсон вдруг помрачнел, взглянув на темнеющее небо.

– Я по-прежнему не могу понять…

– Чего?

– Мы снова встретились. Ты так внезапно появилась. Ничего не понимаю.

– Это кажется невероятным, да?

– Не знаю, верю ли я в загробную жизнь, – признался он. – Я вижу, как Лорелай разговаривает с матерью так, словно она по-прежнему рядом. Но я не знаю, существует ли Бог, ангелы или что-то в этом роде. Но когда мне было невыносимо тяжело… Когда я был полностью сломлен, я приходил к ней. Я приходил на могилу к Николь и горевал. Я молил ее о помощи, просил указать мне путь, хоть что-то… – Он проглотил ком в горле, стиснул ладони и взглянул на меня. Его глаза были такими ласковыми и спокойными. Эти серые глаза… Он слегка шмыгнул носом, пожал плечом и мягко произнес: