Элеанор и Грей - [65]
Я снова села на диван и взглянула на него.
– Да, Клэр сказала мне. Мне не было об этом известно. Мы могли бы отпраздновать. Я бы испекла пирог.
Он поморщился и потер затылок.
– Я не знал, как пережить сегодняшний день.
– Я не… – начала было я, но осеклась, внезапно догадавшись. Конечно, он не мог праздновать день рождения Лорелай. – Потому что в этот день погибла Николь.
Он кивнул.
– Год назад в этот день все изменилось, и я так и не смог оправиться от удара. Это чушь, правда? Чудовище – вот кем я стал, в кого превратился.
– Грейсон…
– Не надо, Элеанор.
– Чего не надо?
– Жалеть меня. Я понимаю, что тебе очень хочется пожалеть меня, но я не лучший персонаж в этой истории. Я – злодей.
Он закусил губу, не глядя на меня.
– Ты не злодей, Грейсон.
– Расскажи это девочке, которая не празднует день рождения со своим отцом, той, которая чаще разговаривает с призраком, чем со мной, или той, чье тело изувечено из-за моей оплошности.
Я нахмурилась, видя его внутреннюю борьбу, однако я хорошо понимала суть проблемы. Во мне объединились обе его дочери. Я была и Лорелай, отчаянно жаждущей отцовского внимания, и Карлой – девчонкой, которая всеми силами старалась привлечь к себе внимание.
Разница заключалась лишь в том, что я никогда не замечала у своего отца проблесков вины, которая так изводила Грейсона. Отец никогда не раскрывался передо мной.
– Прости, – пробормотал он, стиснув пальцами переносицу. – Да… я пьян, – снова сказал он.
– Ничего страшного.
– Вовсе нет. Я не знаю, как вернуть все назад, – неожиданно произнес он.
– Вернуть что?
– Мою семью.
– Ты скучаешь по девочкам?
– Каждый день.
– И хочешь быть в их жизни?
Он вздохнул и, сморщив нос, закинул руки за затылок.
– Когда я смотрю на них, я вижу не только их мать. Я вижу то, что отнял у них. Я забрал у них то главное, что сплачивало эту семью, и понятия не имею, как все исправить. Так много времени прошло, и я не знаю, смогу ли снова сблизиться с ними.
– Сможешь.
– Если ты так говоришь, не значит, что это правда.
– Но это правда. Они примут тебя без вопросов и колебаний. – Я склонила голову набок. – Впрочем, с Карлой могут возникнуть небольшие сложности, но только потому, что она очень упряма.
– Не представляю, в кого она такая.
Я усмехнулась, закатив глаза.
– Да, вопрос!
– Я даже не знаю, с чего начать, как попытаться снова сблизиться с ними…
– Сначала ты, потом они. Сначала ты должен помочь самому себе, Грейсон. Ты должен взять себя в руки, прежде чем попытаешься стать для дочерей тем, кем они мечтают тебя видеть. Кроме того, я могу быть твоей группой поддержки.
– Моей группой поддержки?
– Да, я придумаю занятия, в которых мы могли бы все вместе участвовать. Мы будем заниматься этим раз в неделю. Это позволит тебе наладить контакт с девочками.
– Ты сделаешь это для меня? – спросил он, изумленный моим предложением.
– Грейсон… ты бросал свои дела, чтобы побыть со мной каждую неделю, когда моя мама угасала. Ты помогал мне дышать. Будет справедливо, если я помогу тебе в ответ. Итак, что скажешь? Позволишь стать твоей группой поддержки?
Он ухмыльнулся, и мне это понравилось.
Хоть так.
– Думаю, да.
Я протянула ему мизинец.
– Клятва на мизинцах?
Он сцепил свой мизинец с моим. Я пыталась не обращать внимания на бабочек, порхавших у меня в животе, потому что они не имели права на существование.
Когда пришло время уходить, я встала и направилась к двери. Иссиня-черное небо утопало в звездах. Засунув руки в карманы, Грейсон вышел со мной на крыльцо.
– Спасибо, что осталась, – сказал он.
– Не за что. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.
Он кивнул.
– Увидимся в понедельник.
– Это означает, что у меня по-прежнему есть работа? – спросила я, шутливо намекая на мою новую функцию группы поддержки.
– Если ты по-прежнему желаешь у меня работать, то да.
Я улыбнулась.
– До понедельника, Грейсон.
– Элли… – Он коснулся пальцем подбородка и слегка пожал плечами. – Ты можешь звать меня Грей.
40
Грейсон
– О боже, неужели это пони?! – Когда в субботу днем до меня донесся изумленный вопль, показавшийся мне голосом Лорелай, я подумал, что ослышался, потому что девочки всегда оставались в доме бабушки до воскресенья. – О БОЖЕ, ЭТО ПОНИ!
Я выпрямился в кресле. Это определенно были возгласы моей младшей дочери.
Я вышел из кабинета и направился туда, откуда доносился шум. Что-то явно происходило на заднем дворе. Чем ближе я подходил, тем громче становились звуки. Я слышал не только голос Лорелай, но и множество других голосов.
И здесь действительно собралась целая толпа народу.
Дворик был празднично украшен, на ветках деревьев покачивались розовые с золотом воздушные шары. В двух мангалах пылал огонь, и Лэндон с Джеком жарили котлеты для гамбургеров.
Друзья, которых я не видел долгие месяцы, собрались во дворе со своими детьми, играя, хохоча и отлично проводя время.
– Что здесь такое… – Я распахнул дверь, и все, вероятно, сразу же заметили мое изумленное лицо.
– Папочка! Папочка! Посмотри! Поооооони! – закричала Лорелай, как раз катавшаяся на маленькой лошадке.
Это действительно был самый настоящий пони.
