Элеанор и Грей - [2]
И потому я не могла ее бросить.
Только не так.
Я придвинулась к ней и стиснула в объятиях. Прижавшись к ней, я уткнулась головой в ее грудь и услышала, как бешено колотится ее сердце.
– Мне так жаль, – прошептала я, и от переполнившей меня тоски слезы брызнули из глаз. Я не знала, что мне делать, и потому лишь крепче прижимала ее к себе, продолжая повторять:
– Мне так жаль, так бесконечно жаль.
Она крепко прижала меня к себе и держала так, словно никогда больше не собиралась разомкнуть своих рук. После чего папа обхватил нас обеих, и мы втроем застыли, обнимая друг друга что было мочи.
Слезы капали синхронно, и в этот момент мы словно стали единым целым.
Боль не отпускала, и мама, ласково коснувшись губами моего лба, произнесла слова, от которых я заплакала еще горше:
– Прости меня, Элли.
Но все непременно должно быть хорошо, потому что мы намерены сражаться.
Сражаться вместе.
Чтобы одержать победу.
1
Элеанор
21 июня 2003
Всему, что я узнала о жизни, я обязана Гарри Поттеру.
Я называла его своим величайшим учителем и клялась всеми правдами и неправдами, что он бесчисленное множество раз спасал мне жизнь. Когда мне было плохо, я писала заклинания, превращающие людей в крыс, слизней или жаб.
Нет нужды говорить, что качеств обычного человека мне явно не хватало, что меня вполне устраивало, потому что я отлично умела избегать людей, ну, по крайней мере, до тех пор, пока меня не принуждали общаться с ними.
– Прошу покинуть пределы этой комнаты, – заявила мама, стоя на пороге моей спальни и потирая ладонями лицо. Ее каштановые волосы были собраны в небрежный пучок, а за фартуком для рисования, повязанным вокруг талии, виднелась футболка с надписью Pink Floyd. Ее неоново-зеленые кеды были заляпаны краской, а очки в толстой розовой оправе торчали на макушке. Она одарила меня самой радостной улыбкой.
Весь день она рисовала в гараже, потому что только по выходным ей удавалось полностью отдаться своей любви к искусству. В течение недели она была дружелюбной нянюшкой, спасающей детей от скуки. А по субботам и воскресеньям проводила время так, как ей самой хотелось.
Прошло два месяца с того момента, как ей поставили страшный диагноз, и я всякий раз радовалась, когда она занималась живописью. Пока она рисовала, я чувствовала, что у нас все хорошо. Пока она была прежней мамой, жилось чуточку легче.
И, по большей части, она оставалась самой собой, хотя иногда она и уставала. Ну, может быть, спала больше обычного.
Оторвав взгляд от книги, я прищурилась.
– Нельзя выселять человека из его комнаты.
– Еще как можно. Мы поговорили с твоим отцом и приняли решение вытащить тебя из этих четырех стен. Ведь сейчас летние каникулы! Ты должна встречаться с друзьями.
Мои глаза метались то на нее, то обратно на книгу.
– А как ты думаешь, чем я занимаюсь? – Я безумно любила маму. Для меня она была лучшей матерью на свете, но сегодня она вела себя ужасно невнимательно. В конце концов, сегодня был не обычный летний день. 21 июня 2003 года – день, которого я так ждала последние три года.
Три долгих мучительных года.
Она в самом деле вела себя так, словно забыла, что в тот день поступала в продажу книга «Гарри Поттер и Орден Феникса». Да и вообще было просто возмутительно то, что она осмелилась говорить о чем-то, кроме Гарри, Рона и Гермионы.
– Элеанор, у тебя каникулы, а ты носу не кажешь из комнаты.
– Это потому, что мне надо перечитать первые четыре романа о Гарри Поттере, чтобы подготовиться к знакомству с новой книгой. – Да, она ничего не понимала. Это было все равно как если бы она вернулась в дни своей молодости, когда вышел новый альбом Black Sabbath, а вместо того, чтобы дать ей его послушать, бабушка отправила бы ее за молоком в лавку на углу.
Просто жесть.
Black Sabbath > молока.
Гарри Поттер > общественной жизни.
– Шай сказала, что сегодня намечается вечеринка, – заметила мама, опускаясь на кровать. – И там наверняка будут травка и выпивка, – пошутила она, слегка толкнув меня локтем.
– О, радость-то какая, – усмехнулась я. – И как только я могу пропустить такое?
– Ладно, я знаю, что ты не любительница тусовок, в отличие от других подростков, но мне кажется, что каждой шестнадцатилетней девушке стоит хотя бы раз в жизни побывать на вечеринке, где нет взрослых.
– И зачем мне это? Почему ты меня на это толкаешь?
– У нас не было секса с начала летних каникул, – как ни в чем не бывало заметил папа, присоединяясь к нашему разговору.
– Па-а-а-па, – простонала я, затыкая уши. – Не начинай!
Он вошел в комнату, сел на кровать рядом с мамой и обнял ее.
– Да ладно, Элли. Мы все знаем, что сексуальные взаимоотношения прекрасны и естественны, когда происходят по обоюдному согласию.
– О боже, пожалуйста, перестань. Серьезно. Хватит. – Я еще крепче сжала голову ладонями, и они расхохотались.
– Он дразнит тебя. Мы просто надеялись устроить сегодня просмотр фильмов ужасов, а я ведь знаю, как ты их не любишь, – воскликнула мама, и я была благодарна ей за чуткость.
Как-то раз в детстве я случайно застала их за просмотром «Чаки» и долгое время думала, что мои куклы вот-вот оживут и схватят меня. Я избавилась от всех мягких игрушек. Обычно не замечаешь, насколько жутко выглядят пупсы, пока не застанешь их с разделочным ножом в руке.
Жил-был парень, и я полюбила его. Мы с Логаном были двумя сторонами одной медали. Он танцевал с демонами, пока я радовалась свету. Он почти все время был хмурым, а я не могла не улыбаться. Он стал Землей, а я Небом. В ту ночь, когда я увидела тьму в его глазах, которая жила и расцветала внутри, я не смогла отвести взгляд. Оба мы были и разбиты, и цельны. Вместе ошибались, но по-своему оказывались правы. Мы напоминали две звезды, горящие в ночном небе: в вечных поисках, в молитвах о лучшем будущем. До того дня, пока я окончательно его не потеряла.
Мы с Грэмом не были созданы друг для друга. Я заполняла собой все вокруг: взбалмошная, непредсказуемая, страстная. Он был холоден и сдержан. Может быть, мы и правда были случайностью, нелепой ошибкой. Мы не должны были влюбляться в друг друга, и все же казалось, что гравитация притягивает нас все ближе. Мое сердце шептало, что я буду любить его вечно, а мой разум – что у меня есть всего несколько мгновений и я должна насладиться каждым из них. Интуиция же подсказывала: отпусти его. В свой последний поцелуй он вложил свое «прощай», а я – свое «навеки». Но если бы у меня был шанс упасть снова, я бы упала с ним навсегда. Даже если бы нам суждено было вместе разбиться о землю.
Ни один из них не искал новой любви… Они просто хотели вновь научиться дышать после страшной потери… Год назад Элизабет потеряла в автокатастрофе любимого мужа, а Тристан – мрачный, грубый городской монстр, который живет на окраине леса в неухоженном доме, – глубоко в душе спрятал воспоминания о гибели жены и сына. Они пытались обманывать и обманываться, по-соседски дружить и расставаться, пока не поняли, что любят уже не прошлое. Из боли родилась новая любовь. Но когда друзья предостерегали Лиззи держаться подальше от Тристана, она и представить не могла, что судьба нанесет смертельный удар…
Когда-то был парень, и я любила его. Логан Фрэнсис Сильверстоун был моей полной противоположностью. Я танцевала, а он просто стоял. Он молчал, а у меня никогда не закрывался рот. Он улыбался через силу, а я отказывалась хмуриться. В ту ночь, увидев скрывающуюся в нем тьму, я оказалась не в силах отвести взгляд. Мы оба были сломлены, но каким-то образом удерживались, чтобы не рассыпаться на осколки. Мы сошлись по ошибке, но, тем не менее, это было правильно. Мы были звездами, сияющими в ночном небе, жаждали исполнения желаний и молились о лучшем будущем. Так было до того дня, пока я не потеряла его.
Мгновения. Вся наша жизнь – это коллекция мгновений. Некоторые крайне мучительны и наполнены болью прошлого. Некоторые дарят прекрасные надежды и полны обещаниями будущего. В моей жизни было много мгновений. Мгновений, бросавших мне вызов, заставлявших меня меняться. Мгновений, которые засасывали меня в пучину страха. Однако, самые значительные из них – те, что надрывали сердце, те, от которых захватывало дух, – связаны с ним. Мне было десять лет, когда я потеряла голос. И вместе с голосом исчезла часть меня. Но был единственный человек, который умел слышать мое безмолвие.
Мгновения… Мы никогда их не забываем. Мы помним, что привело нас к тем или иным решениям. Помним слова, которые дали надежду или уничтожили. Разные мгновения были вызовом для меня, пугали и накрывали с головой. Однако самые важные – все были связаны с НИМ. Мне было десять, когда я потеряла голос. Единственным человеком, который был способен услышать мою тишину, был Брукс. Он стал для меня светом во мраке, обещанием. Пока трагедия не погрузила его в море воспоминаний. Это история мальчика и девочки, которые любили друг друга, но не любили себя.
Случайная встреча с военным летчиком круто меняет жизнь юной Муси Берестовой. Любовь с первого взгляда поражает обоих, как удар молнии, они не в силах противиться влечению. Но Вадим женат, и разлука неизбежна. Проходит много лет, а Муся все вспоминает о своем принце, любит и ненавидит его. И, только встретив другого человека, она понимает, что может полюбить снова. И в этот момент Вадим вновь появляется в ее жизни. Перед Мусей встает неразрешимая задача — ей надо сделать свой выбор…
Безмятежный мир Грейс Кинг неожиданно дал трещину. Героиня романа с ужасом узнает, что у ее мужа есть юная любовница. Годы семейного счастья остались позади.Отныне она сама будет распоряжаться своей судьбой. Жизнь требует перемен. И если Грейс захочет, то даст каждому повод для разговора.
Уже более десяти лет блестящими романами Фионы Уокер зачитываются во всем мире. «Поцелуй навылет» дает рецепт молодым женщинам, как приручить притягательного сердцееда.
Обесчещенная Сесилия бежит из разрушенного войной Рима, чтобы в далекой Америке познать радость любви и боль потерь. Иная судьба у ее дочери — красавицы Джины, жизнь которой полна интриг и необузданных страстей. Но, возможно, юной Скарлетт, внучке Сесилии, удастся разорвать порочный круг обмана и ненависти, омрачивших судьбы ее матери и бабки…
Дни высокой моды в Париже и Каннский кинофестиваль, шумные бродвейские премьеры и элитарные мужские клубы Лондона — такова каждодневная реальность для блестящей молодой журналистки Кейт Кеннеди, своими силами выбившейся "из низов". Но ничто в этом мире не дается легко — Кейт постепенно засасывает трясина изощренных интриг, царящих в мире прессы, а за каждый миг счастья в объятиях возлюбленного ей приходится платить неделями страданий и неуверенности…
Многие ли семейные пары после семнадцати лет совместной жизни могут сказать о себе: мы счастливы? Давно ли ваш муж признавался вам в любви? Давно ли дарил подарки? А как давно читал вам стихи?Со временем достоинства супруга становятся как нечто само собой разумеющееся, а вот недостатки выходят на первый план. И иногда просто хочется дать ему по голове сковородкой.Особенно если появляется мужчина твоей мечты — внимательный, обаятельный, щедрый и… без конца декламирующий стихи. Просто невозможно устоять!