Элак из Атлантиды - [13]

Гарникор встал, пошатываясь. Гатрам повернул коня в сторону окровавленного пленника и молча слушал, как принц яростно ругается, вне себя от унижения. Наконец викинг заговорил:

— Ты думаешь, я боюсь таких, как ты? Думаешь, меня испугает что-нибудь на этой земле? После того, что мне показал колдун? — Взгляд его был невообразимо страшен в своей холодной жестокости. — Я, который вышел из подземелий цитадели Эльфа, сохранив разум, испугаюсь твоих проклятий?

Он пришпорил коня и исчез в темноте, откуда донесся его приказ:

— Распять этих людей!

9. Вожди в Шарне

Слова Гатрама заставили Элака действовать. Он вырвался из рук стражников, однако прежде чем он успел броситься к спасительной стене леса, они схватили его снова. Он отчаянно боролся с ними, но напрасно. Поваленный на землю, он лежал, беспомощный, во власти бородатых, одетых в кольчуги воинов, так же как и Гарникор, лицо которого было одной сплошной раной.

Викинги умело сняли с принца доспехи и потащили его к растущему поблизости дубу. Он проклинал их и пытался вырваться, а его маленькие глазки пылали яростью и страхом. Несмотря на сопротивление, кожаные ремни подняли его тело и прикрепили к мощному дереву. Руки ему выкрутили назад, так что они почти обняли ствол, а затем, используя гвозди и импровизированные молоты, воины с Севера приступили к кровавой работе.

Побледневший Элак смотрел, как железо разрывает тело и дробит кости обреченного, слушал пронзительные крики, срывающиеся с искалеченных губ Гарникора. Наконец викинги оставили его висеть на почти вырванных из суставов руках и отправились за вторым пленником.

Элак напряг мышцы, готовясь к безнадежной борьбе. Внезапно он заметил удивление на бородатых лицах палачей. Викинги смотрели на могучую фигуру в коричневой рясе, стоявшую на краю круга света, отбрасываемого костром.

Это был Далан. Лицо его страшно исказилось от гнева, руки он воздел к небу. Друид молчал, но сама его поза выражала такую страшную угрозу, что воины на мгновенье замерли. Потом с криком бросились к нему, поднимая над головами мечи. Далан сделал руками какой-то жест, словно бросил проклятие во врагов, а потом с его толстых губ слетело слово, чужое и незнакомое.

Мощь была в жесте Далана, и мощь несло слово, которое он произнес. Воздух, казалось, задрожал, напряженный, как перед грозой.

Громовой раскат оглушил Элака, и словно чья-то могучая рука отшвырнула его назад, ослепленного белой стеной пламени. На мгновенье он потерял сознание, а когда пришел в себя, увидел над собой друида. Вполголоса ругаясь, тот старался подняться на ноги. Элак отодвинул его в сторону, встал и огляделся. Лагерь выглядел так, словно в него попала молния. Деревья были опалены, трава почернела, а от викингов остались лишь обожженные трупы в полурасплавленных доспехах.

— О Иштар! — прошептал Элак дрожащим голосом.

— Что здесь произошло, Далан? Это были твои чары? Друид кивнул.

— Это магия огня, которой мне нельзя пользоваться слишком часто. У меня есть власть над пламенем, Элак, а огонь существует на Небе так же, как и на Земле. С помощью Мидера я вызвал молнию. Эти варвары погибли от удара их собственного бога! — Он язвительно расхохотался. — Тебе повезло, что меня не убили в схватке. Смотри, их кони разбежались… по крайней мере те, которых не поразило насмерть.

Элак провел пальцем по опаленным бровям.

— Не понимаю, как я уцелел. Неужели ты умеешь управлять этой своей волшебной молнией, Далан?

— Возможно. А кроме того, викинги были в доспехах, а ты нет. Это тоже имеет значение. Смотри, этот распятый, Гарникор, был без доспехов и тоже еще жив. Хотя, пожалуй, ненадолго.

Элак взглянул на прибитое к стволу дуба изувеченное тело принца, на секунду заколебался, затем решительно направился к нему.

— Что с Ликоном? — бросил он через плечо. — И с Велией? Они в безопасности?

— Да, — кивнул друид. — Ждут поблизости. Но остальная команда погибла или рассеяна. Нужно как можно быстрее добраться до Леса Шарн. Я не знал, что викинги уже зашли так далеко на юг, а вчетвером мы не можем противостоять целой армии. В Шарне мы встретимся с вождями… Что ты делаешь, глупец? Хочешь освободить этого пса?

— Он из Атлантиды, — ответил Элак, выдергивая один из железных гвоздей, пронзивших руку Гарникора.

— Ни один человек не заслуживает такой смерти.

Принц был без сознания. Когда Элак вырвал последний гвоздь, его тело безвольно свалилось на землю.

— Долго ему не прожить, — заметил Элак. — Я не хочу его здесь оставлять. Викинги, если вернутся, наверняка будут его пытать. Но…

— Мы не можем забрать его! О, Боги, ты хочешь кормить его кашкой и выхаживать, а ведь он только что пытался перерезать тебе горло! А Эльф продолжает владеть Циреной и держит в плену твоего брата. Повторяю еще раз: нужно идти в Шарн. И быстро.

— Хорошо, — согласился Элак. — Он не доживет до рассвета, никто не выживет с такими ранами. Итак, в Шарн! А потом выступим на крепость Эльфа.

— Мы выступим на армию Гатрама, — ответил Далан, — где бы она ни была. А она наверняка будет неподалеку от крепости Эльфа: ведь там разместилось командование викингов.

Фигура друида растаяла в темноте. Элак последовал за своим товарищем, а позади, рядом с могучим дубом, с трудом поднялась жуткая фигура, опаленная, окровавленная, с ранами на руках и ногах. Искалеченные губы дрогнули и раскрылись.