Эль Пунто - [3]

– Всё правильно, – сказал он наконец и почти тут же слегка пожал плечами, так что я поняла – правильно не всё. – Только исправления не допускаются. А у вас вот здесь зачёркнуто и вот здесь. Вы только как бы не переживайте и не злитесь. Наш кадровик откуда-то эти требования вытащила, а я подписал, что так надо. Теперь не нарушать же как бы собственные указания. Не волнуйтесь, у меня ещё один бланк есть.

Как это обычно бывает после подобной фразы, я запереживала и разозлилась. Но всё-таки села заполнять анкету в третий раз. Будь моё имя Кэрри, листок тут же сгорел бы дотла. Но я собралась и вновь устремилась на штурм непокорённой вершины. Но очень медленно и вдумчиво. Шаг за шагом. Тщательно отмеряя слова и взвешивая.

Результатом мог бы гордиться мой учитель по русскому языку. Он всегда говорил, что поразительный талант к грамотности сочетается в моём случае с крайне неразборчивым почерком, отчего различить эту самую грамотность практически невозможно. А сейчас очень болели кисть и пальцы – давно я столько не писала, – но анкете не хватало до шедевра каллиграфии одной только рамки.

Когда я подавала листки Ивану Александровичу, руки дрожали, а взгляд тяжелел от злости. Думаю, будь там даже пара ошибок, он бы всё равно их у меня принял. Иначе развернулась бы и ушла. Не прощаясь.

Взяв анкету и документы, он оставил меня одну в кабинете. Рассматривать там особо было нечего, так что я просто перебегала взглядом с окна на потолок и мысленно пыталась понять, почему же в наш суперсовременный век технологий требуется заполнить анкету вручную? Почему бы не прислать бланк на почту? Или дать ноутбук. Если нужна подпись, то её можно поставить и на распечатанном листке.

Понимание ко мне так и не пришло, но тут вернулся Иван Александрович. Он мило улыбался, однако правую руку при этом держал за спиной.

Пальцы мои затряслись, а сердце заколотилось от назревающей бури. Однако будущий начальник явно умел читать по лицам. Он начал издалека – рассказал, что с завтрашнего дня я буду зачислена в штат. Пояснил, что моё рабочее место уже готовится. Расспросил, нужно ли покупать камеру или я буду использовать свою. Даже рассказал, где тут рядом можно неплохо и недорого поесть. Однако при этом так и не присел, а руку из-за спины не вынул.

– Давайте уже, – я не выдержала. – Не томите. Что я написала не так в этот раз?

– Всё как бы так, – он чуть улыбнулся. – Вы приняты на работу, а потому нужно вот ещё заполнить…

Иван Александрович протянул мне бланк. Я пробежала его глазами – почти те же самые пункты. Почти такие же формулировки. Разница – минимальная.

Подняла глаза на уже почти начальника, и тот пожал плечами:

– В прошлый раз была анкета кандидата, а это как бы карточка работника. Постарайтесь без помарок, чтобы не переписывать.

* * *

Домой я шла в приподнятом настроении. Удивительное дело, если подумать. Либо всплыли скрытые резервы организма, либо у меня странная реакция на стрессовые ситуации. Может быть, я просто давно в них не попадала?

В рюкзаке лежали три бланка карточек работника. Выпросила, когда закончила хохотать. Иван Александрович посматривал на меня в тот момент опасливо, но благожелательно. Просьбу «заполнить дома» воспринял нормально и даже подарил плитку гематогена. Кажется, из личных запасов на случай задержек на работе.

Однако лечить пошатнувшиеся нервы я решила сначала вкусным мокачино в одном из тех заведений, которое он посоветовал для обедов, и оказавшимся неподалёку парком.

Будний, слегка пасмурный день людей не привлекал, так что на аллеях оказалось пустынно и удивительно тихо. Даже шум машин с улицы рядом проходил сквозь фильтр освободившихся от снега деревьев. Становился фоном, похожим на странный и неравномерный прибой.

Я гуляла около получаса, засунув руки в карманы пальто, пока не поняла, что ещё немного и заболею – ноги подмерзали, да и в носу уже подозрительно хлюпало. Середина марта в нашем климате – это далеко ещё не весна, а всего лишь прелюдия к ней.

Поспешила домой и на выходе из парка наткнулась на стопку книг, которую кто-то оставил на лавке, перевязав бечёвкой – такой вот привет из детства. Думала, что в наше время никто уже так не делает. Бегло пробежала по названиям – бо́льшую часть авторов знала, но ни одно из произведений до сих пор не читала. Оглянувшись несколько раз в страхе, что кто-нибудь вернётся за книгами, я приняла решение – пусть рука отсохнет, но домой дотащу.

Однако прежде я всё-таки достала из рюкзака записную книжку, накарябала на вырванном листке: «Большое спасибо!» – и оставила его на лавке, придавив камнем. Вдруг неизвестный вернётся проверить, что стало с его книгами. Пусть знает – попали в хорошие руки.

Так, обзаведясь не только работой, но и досугом, я пошла домой. Книги были не тяжёлые, но нести их оказалось неудобно, а здравая мысль – зайти в магазин и купить пакет – посетила меня лишь у подъезда.

Рука бога и сестра ангелов

После Кристина тщательно проанализирует свои действия. Миллисекунда за миллисекундой. Всё это в поисках того переломного момента, когда всё изменилось. Может, даже найдёт его. Или убедит себя в том, что он существовал.