Эль-Ниньо - [68]

— А золото? — напомнил Ваня. — Куда оно делось?

— Неизвестно, — пожала плечами Анна. — Похоже, что об этом знает только Либетрау. Когда Вайль оставил его в пещере, его разыскала индейская девушка, его подружка. Она вылечила его раны, стала с ним жить. После того, как она забеременела, их выгнали из ее родной деревни, и Либетрау начал строить свою Лодку. Индейцам, которые помогали ему, он обещал спасение в Последней буре и много золота. Об этом много говорят. Из желающих получить спасение и золото образовалась уже новая Деревня. Значит, золото есть. Мы много раз пробовали расспросить Либетрау — бесполезно. Он окончательно сошел с ума. Говорит только о Последней буре и Манфреде Вайле, а когда встретил русского, Костю, вспомнил о Сталинграде, рассказал о крушении шведского парохода, о перестрелке с людьми фон Бюлова…

«Странно, — мелькнуло у меня, — я не помню, как он об этом рассказывал. Анна этого не переводила…»

— … потом он рассказал про пещеру, в которой его оставил Вайль, и упомянул ее название — пещера Макондо. Вайль этого названия, естественно, знать не мог. Мы спросили о пещере Макондо у проводников, Хорхе и Хесуса, они обещали нас к ней отвести. Так мы оказались здесь. А потом здесь оказались и вы.

Анна замолчала.

— Сколько там золота? — нарушил тишину Иван.

— Я не знаю, — сказала Анна. — Вайль сказал, что золото было в деревянном ящике, военном ящике, как для мин или патронов. Он вскрыл его, просто чтобы убедиться, что золото есть. Увидел золотые слитки и снова закрыл.

— Вода прибывает, — заметил Манкевич. Он сполз с кучи. Когда Анна начинала рассказ, воды было по щиколотку, теперь она уже доходила почти до колена. — Надо выбираться отсюда. Теперь нас четверо, надо встать друг другу на плечи. Опля! Как в цирке!

«Опля!» оказалось непростым делом. Я залез на Ивана, ему, как самому крепкому, выпало быть «основанием» пирамиды. Следующим полез Манкевич. Он вскарабкался легко и быстро, его руки уже доставали до края обрыва. Настала очередь Анны. Ей лезть было труднее всех, потому что наша пирамида никак не могли утвердиться. Иван жаловался, что его ноги проваливаются в гальку и ему не найти твердую опору. Тем не менее, Анна все-таки добралась до верха. «Здесь очень крутой наклон!» — раздался сверху ее голос. «Попробуй зацепиться!» — крикнул снизу Иван. «Пробую!» — ответила Анна. Сверху раздался каменный шелест, на голову мне ручейком посыпались мелкие камушки, а еще через мгновение нашу неустойчивую, кряхтящую и ворчащую пирамиду смело камнепадом. Падение обошлось без травм, хотя Ивана помяло изрядно. Он вытряхивал камни из рубашки и сквозь зубы бормотал ругательства.

— Там все течет, как вода, — сказала Анна. — Если попробовать вылезать, сразу получается обвал.

— Надо встать ближе к стене, — предложил Манкевич. Мы выстроились у стены. Пирамида получилась прочнее, и продержалась гораздо дольше, но закончилось все снова обвалом. Так повторилось несколько раз, пока мы окончательно не выбились из сил.

— Перекур! — объявил Иван и рухнул на каменную кучу. Я с фонариком пошел вдоль стен, ощупывая лучом каждый сантиметр, не найдется ли каких-либо зацепок. Стены были гладкими, словно специально отполированными. Иван не унывал:

— А сколько сейчас стоит золото? А, пан Манкевич?

— Не знаю, — раздраженно произнес Манкевич. — Я не торгую золотом.

— Да ладно! — воскликнул Ваня. — Поди, каждую ночь пересчитывали, прикидывали, куда пристроить золотишко. А что, я бы тоже прикидывал! Любой бы прикидывал!

— Вы думаете, что золото уже у вас, а его нет, — заметил Манкевич. — Никто не знает, где оно.

— Либетрау знает, — сказал Ваня. — Он его перепрятал.

— Либетрау — сумасшедший.

— Мы сами сумасшедшие, потому что сидим здесь. Давайте выбираться.

Ваня легко вскочил на ноги и встал, упершись руками в стену обрыва. Я полез к нему на загривок. Новая попытка снова закончилась шумным падением. Потом еще одна, и еще.

Анна настояла на том, чтобы стать третьей в пирамиде, а Манкевичу лезть наверх. Манкевичу тоже не удалось зацепиться. Это падение оказалось особенно болезненным, Манкевич угодил Ване ногою в лицо. Ваня обрушился на него с руганью, ему казалось, что поляк сделал это специально. Манкевич обвинил Ваню в том, что он не может твердо устоять на ногах и раскачивает пирамиду. В следующий раз Манкевич встал вниз, а наверх полез Ваня — опять ничего не вышло.

Тем временем вода достигла верхушки кучи, в пещере больше не осталось сухого места.

— Сколько у нас есть еще времени? — спросила Анна. — Час? Два?

— Час от силы, — мрачно прикинул Ваня.

— Может, они все-таки вернутся? — предположил я. — Индейцы, или сам Леон. Зачем они все это устроили? Хотели бы нас убить, давно убили бы. В джунглях это проще простого…

— Это самый лучший способ, — сказал Манкевич, — В этой пещере все будет выглядеть, как несчастный случай.

Каждому из нас потребовалось время, чтобы представить себе то, что имел в виду Манкевич. Первой нарушила тишину Анна. Она всхлипнула и запричитала по-польски. Я легонько приобнял ее за плечо.

— Не переживай, прорвемся.

— Как? — спросила Анна.

— Как-нибудь, — ответил я.