Эль Дьябло - [6]

– Мужчинааааа! – наполовину высунувшись из окна, благим матом заверещала монахиня. – Мужчина в монастырееее! Сёстры мои, во имя господа, НЕ ДАЙТЕ ЕМУ УЙТИ!

…Пронзительный вопль достиг и ушей незнакомца – не разбирая дороги, тот ломанулся через малинник в сад, оставляя на шипах клочья футболки. Схватив с крышки ларца фотокамеру, сестра Наталья с восторгом щёлкнула крепкие ягодицы чужака – картинка пригодится, дабы скоротать за рукоблудием одинокую ночь в келье. Отперев дверь, она стремглав бросилась вниз по лестнице. Надо успеть «к раздаче». Если сёстры голодны, настоятельница их не сдержит – и тогда в конце оргии Наталье достанется разве что труп… Такое уже случалось, и не единожды.

В ушах у незнакомца свистел ветер – его бегу позавидовал бы и гепард. Миновав засохшие яблони, он неумолимо приближался к монастырским воротам из серого осклизлого камня. Перемахнуть через них с разбегу (учитывая критическую ситуацию) – плёвое дело, а дальше – ищи ветра в поле.

Так бы оно и произошло, однако…

Раздался резкий и громкий металлический лязг. Из кустов у основания стены, подобно спецназу, вылезла пара решительно настроенных монахинь. Волей судьбы оказавшаяся спереди рыжеволосая толстушка в белом клобуке взвела курок и прицелилась ему в живот из охотничьего ружья. Даже однозарядное, оно выглядело весьма устрашающе.

– Осторожно, ничего не повреди, – скороговоркой выдохнула её коллега, брюнетка с ярко накрашенными кроваво-красными губами. – А то Шефиня взбесится. Если он не сможет, нас высекут розгами, посадят на хлеб и воду. Леночка, кисуль, ты ж понимаешь…

– В курсе, – сквозь зубы сказала рыженькая. Сдув со лба прядку волос, она небрежно обратилась к незнакомцу: – Сдавайся. Останешься тут навечно – от чёрных не уйти… Двинешься – я стреляю на поражение. Тогда, пока ты не умрёшь, у тебя будет секс с одной из нас. А то и с двумя – смотря сколько продлится агония. Ты знаешь, куда пришёл.

Незнакомец не удивился словам девушки. И так понятно – у него совсем мало шансов. Он жестоко небрит, специально не мылся три дня, лицо в засохшей грязи… но, похоже, чёрным всё равно. Карие глаза, чуть выдающиеся скулы, неплохие мускулы, запах, как от загнанного кабана, – им достаточно. Это же монастырь, убежище монстров, – про него в Сити ходят жуткие легенды. По слухам, год назад тут попросил воды плохо говоривший по-русски, заблудившийся семидесятилетний таджик… от бедняги даже костей не нашли. Отступив в поисках спасения, чужак споткнулся о могильный крест из камня.

Кладбище. Чёрные загнали его на кладбище.

Он прикусил губу в предсмертной тоске, грудь стиснул приступ паники. Обветшавшее надгробие. Таких могил, на первый взгляд, поблизости не меньше трёх десятков. Грабители. Искатели приключений. Одинокие путники. Все, кого в разное время завлекли сюда сирены наподобие той девственницы… Каждый, не ведая своей участи, вошёл в стены монастыря, чтобы уже никогда отсюда не выйти. Их заморили сексом – насмерть. «Одного петуха достаточно на десять кур, но десять мужчин с трудом удовлетворят одну женщину» – это ещё мудрый Бокаччо в «Декамероне» сказал. А тут не одна… далеко не одна. Радостное хихиканье иглами вонзалось в уши. Чёрные обступили чужака со всех сторон: их полсотни или даже больше. Сжимая ружьё, рыжая плотоядно облизнулась в предвкушении. К пришельцу тянулись тонкие, с острыми ногтями руки. Пара монахинь, уже не владея собой, стащили с себя одежду, оставшись в кружевном белье. В первом ряду, поглаживая грудь (да и, собственно, не только её), издавала стоны бдительная сестра Наталья. На вкус чужака, бёдра у девушки были слегка толстоваты.

– Разойдитесь во имя господа, сёстры, – послышался строгий голос.

Монахини торопливо расступились. Вперёд вышла «шефиня», или мать-настоятельница. Незнакомец с опаской обозрел дородную матрону лет сорока пяти – опасение внушал как бюст пятого размера, так и облачение «матушки». Голову дамы украшала фуражка офицера СС с черепом и скрещёнными костями, необъятная грудь была затянута в чёрную кожу с заклёпками, красные сапоги вроде ботфортов поглощали ноги вплоть до бедёр, запястье обвивал короткий хлыст. До ухода в монастырь настоятельница точно работала в квартале средневекового садомазо. Перехватив затравленный взгляд злоумышленника, женщина одарила его победоносной улыбкой.

– Правильно смотришь, – ехидно произнесла «шефиня». – Эти люди посетили монастырь с разными целями, но всем им пришлось навеки остаться нашими гостями. У тебя бодрый вид, странник, ты не изнурён. Бьюсь об заклад – продержишься целый месяц. Для пользы, чтобы ты ублажал сестёр дольше, мы откормим тебя орехами и мёдом.

Она надменно повернула голову к толпе изнывающих от нетерпения монахинь:

– Первая ночь моя. Остальные пойдут в порядке очереди. Бросайте жребий.

Чужак тоскливо посмотрел в небо. Золотые купола монастыря нависали прямо над ним: казалось, готовились упасть, приплюснуть своей тяжестью к земле. Женщины смыкали круг – облизываясь, подбадривая друг друга шлепками. Незнакомец до дрожи явственно чувствовал горячее дыхание, видел капельки слюны на губах.