Экзорцист - [12]

Не успев по-настоящему осмыслить происходящее, Стен сделал то, что стало интуитивным порывом: отрубил чудовищу руку. И пусть меч был недостаточно остер, но освящен, а это позволяло рассекать Тьму. Он и сам не ожидал подобного эффекта, но перед его глазами пролетала отсеченная конечность, обливая лицо багрово-черной кровью.

Ужас захватил Стена. Одно дело – сражаться с бесформенной Тьмой, и совершенно другое – с живым человеком, и наносить самый настоящий удар не по страшному черному туману, а по живому человеческому телу, пусть даже и не похожему на человека.

Крик чудовища, похожий на человеческий вопль, в котором было звериное рычание, прошиб его холодным потом и дрожью в руках.

Раненый монстр бросился на него. Валден с разодранным плечом не сможет помочь, а сам Стен уже ронял меч, потеряв самообладание и лишившись силы. Земля ушла у него из-под ног, оставив только ужас.

Острые клыки мелькнули совсем близко, когда Стен обессиленно закрыл глаза, не в силах сопротивляться.

Но клыки лишь задели его левую щеку, оставляя глубокую царапину. Владелец этих зубов тут же отлетел прочь, попав под влияние алой печати.

Старик завис в воздухе, крича что-то на неизвестном Стену языке…

− Я никогда не забуду крик того старика и его останки, − прошептал Стен, открывая глаза.

− Ты не понимаешь: знай мы о печатях и разберись мы с ним с самого начала – и ничего этого бы не было! – С этими словами Малдрен ткнул пальцем в щеку, где когда-то был заметный след:

− Ты еще легко отделался, а я практически лишился правой руки!

Стен возражать не стал, осознавая, что им друг друга просто не понять.

…Стен стоял перед ямой, на дне которой лежало завернутое в полотно тело старика. В нем все сжалось от ужаса и сожаления, словно он сам еще час назад был и Тьмой, и смертью, и этим стариком, словно это он и умер, и нес смерть, и был изгнан из чужой души.

«Это неправильно», – стучало в его голове, но озвучить подобное он не решился.

− Мы должны упокоить его, Стен, − напомнил экзорцист Леоран, положив руку на плечо молодого инквизитора.

Стен лишь отчаянно выдохнул, с трудом возвращаясь к реальности.

Он понимал, что сейчас только он, да этот уставший мужчина могут что-то сделать, и хоть все самое тяжелое было уже позади, но закопать останки убитого человека у юноши духу не хватало.

− Если хочешь, я все сделаю сам, − проговорил Леоран, понимая, что эти ребята были не готовы к подобному.

− Нет, я сам, вы и так взяли на себя самое страшное.

Стену казалось, что даже голос его звучит откуда-то издали. Он знал, что просто необходимо сделать над собой волевое усилие и закончить это.

На Леорана он не хотел смотреть, а еще не хотел думать, помнить и знать то, что теперь знал, стараясь сейчас сосредоточиться на простой физической работе.

Вооружившись лопатой, взятой в деревне, он стал неспешно сбрасывать землю в яму, стараясь не глядеть на то, как исчезает за слоем земли ткань, и уж тем более не вспоминать, что прячется под ней.

Леоран же открыл свои письмена и стал читать очистительные молитвы и слова за упокой. Стен совсем ничего не слышал, воспринимал все как далекий гул, и только когда все закончилось, остановился и обессиленно сел у могилы. Израненное когтями плечо заныло, но это он понял лишь теперь, прижимая к нему руку и чувствуя кровь.

− Держи, − прошептал Леоран, протягивая парню флягу.

Запах алкоголя ударил молодому человеку в нос, но он тут же отказался, не желая забываться в этот миг.

Леоран вздохнул:

− Ты молодец.

Стен не ответил, выдохнул и спросил, глядя на лежащую рядом лопату:

− Валден же поправится?

− Да, конечно. У него повреждено плечо, рана серьезная, но жизни…

− Я о Тьме…

Леоран вздохнул еще раз.

− Любой из нас мог заразиться…

− Он здоров?

− Это покажет время.

Стен закрыл глаза, понимая, что он хоть и спас товарищу жизнь, но не смог его по-настоящему защитить.

− Это моя вина, − прошептал Леоран.

Стен же покачал головой и встал, не принимая таких заявлений.

− Идемте назад, не стоит оставлять Валдена одного.

Взяв лопату, он подал старшему товарищу руку, догадываясь, что скоро ему откроют тайну о тех самых ужасных печатях, которые он никогда не забудет, но продолжит ненавидеть…

− Ты вечно правильный и не понимаешь, что такое новый путь. Ты вечно боишься…

− Я ничего не боюсь, Валден, − прошептал Стен. − Я просто стремлюсь жить так, чтобы мне нечего было бояться. Подвергать непосвященных опасности я не позволю. − Поражаясь строгости и суровости собственного тона, он продолжил: − Твое дело будет передано в центральный экзархат. Завтра тебя увезут.

Выйдя из камеры, он закрыл глаза, услышав щелчок замка.

«Прости меня, но я не в силах тебя защитить, как и тогда. Могу лишь спасти, остановив от греха».

Глава 4

Мысли и воспоминания не хотели оставлять Стена, напротив, они врывались в его разум снова и снова. Он вспоминал свои старые встречи с древними печатями, те единичные моменты, когда он видел их, и тот единственный раз, когда он сам писал их, чтобы спасти маленького ребенка. Все это отдавало горечью и мучительными уколами совести.

«Это неправильно», − вновь стучала мысль в его висках, но он держал себя в руках, продолжая заниматься делами.