Экзорцист. Лучшие мистические рассказы - [65]

– Я сделаю все – все, что вы скажете, – прошептал он, – только не покидайте меня, иначе я погиб.

После этого он замер, и меньше чем через пять минут, к моему удивлению, его пальцы, крепко державшие мою руку, разжались, и он уснул, словно младенец. Доктор тихонько подкрался к двери и подал знак надзирателю, чтобы тот вошел.

– Стойте возле кровати, – приказал он, – и если больной проснется, сразу скажите: «Отец Филип здесь и придет, если вы потребуете». Если он потребует, то позвоните в колокольчик, который соединен с моей комнатой.

Потом доктор взял меня за руку и на цыпочках повел по галерее.

– Что ж, – заключил я, когда мы добрались до комнаты доктора. – Не знаю, что думаете вы, но мне кажется, что налицо явный случай одержимости. Я слышал о других подобных случаях среди медиумов.

– Мне тоже так кажется, – признался доктор. – Но я более склонен предпринять незамедлительные меры, чем выяснять происхождение его недуга. Вы осознаете, мой дорогой отец, что на себя взяли?

– Вы имеете в виду обещание сделать для него все, что в моих силах? – спросил я.

– Я имею в виду вообще вмешательство в это дело, – угрюмо ответил он. – Теперь его жизнь в ваших руках, и если вы обманете его ожидания, если вам не удастся то, ради чего он вас призовет, я думаю, что последствия будут роковыми!

– Я, конечно, не стану отказываться от последствий моего обещания, – ответил я, – но вы запомнили, что он мне сказал? «Мне недолго осталось, дайте слово, что будете со мной до конца». Я могу ошибаться, но если он убежден в своей близкой смерти, то разве не более чем вероятно, что так оно и случится?

– Да, конечно, – согласился доктор, – в этом что-то есть. А если с ним произойдет еще один припадок вроде того, который вы видели в саду, я не думаю, что он выживет. В противном случае я не удивлюсь, если он протянет еще некоторое время, возможно, несколько недель.

– Тогда мне придется сделать кое-какие распоряжения насчет приходских дел, – сказал я, – однако я полагаю, что ему осталось несколько часов. Я давно научился доверять чутью умирающего.

Мы еще побеседовали на эту тему, и каждый из нас упорно отстаивал собственный взгляд.

– Что ж, надеюсь, вы окажетесь правы, – подытожил доктор. – Так будет лучше по многим соображениям. Однако с сугубо профессиональной точки зрения я не вижу причины, почему…

Его слова резко оборвало звяканье колокольчика, донесшееся из-за двери в смежную комнату. Доктор вскочил на ноги и подбежал к двери.

– Нет! – воскликнул он. – Это из комнаты Лашингтона. Идемте, отец.

И вновь мы поспешили по коридору. Когда мы оказались в комнате Лашингтона, я с трудом поверил собственным глазам. Человек, которого менее получаса назад мы оставили совершенно беспомощным, стоял на коленях возле простертого на полу надзирателя, а тот пытался расцепить пальцы маньяка, крепко сжимавшие его горло. Доктор кинулся на плечи безумцу. Под тяжестью внезапной ноши тот повалился назад, и надзиратель сумел подняться на ноги. Сумасшедший выпростал руки, но мне удалось схватить одну за запястье, а надзиратель, крупный и сильный мужчина, вскоре совладал с другой.

– Наручники, у меня в кармане – быстрее, доктор! – крикнул он. – Наденьте их, пока мы его удерживаем! – И мы в считаные секунды одолели несчастного, сковав его запястья наручниками за спиной. Он продолжал сопротивляться, пока надзиратель не скрутил ему лодыжки ремнем; но с тремя мужчинами ему было не справиться, и вскоре он лежал на кровати, совершенно обездвиженный. За все это время он не вымолвил ни слова, а только глубоко и напряженно дышал, содрогаясь всем телом; наконец он немного успокоился, и я решил, что пора с ним поговорить.

– Все хорошо, дружище, – мягко сказал я, – не бойтесь; это я, Филип – я здесь, как и обещал.

Сумасшедший устремил на меня взгляд, исполненный жуткой ненависти.

– Все хорошо, да? – яростно выкрикнул он. – Если бы не эти треклятые наручники, я бы тебе показал, что такое «все хорошо»! Вздумал разыгрывать со мной свои дрянные, никчемные поповские штучки? Решил закогтить своего старого дружка, да и отправить его на небеса, пока главного не было на месте? Тьфу! – И он плюнул в меня. – Грязная скотина!

– Попросите надсмотрщика подождать за дверью, – сказал я доктору, ибо меня внезапно посетила вдохновенная мысль, и тот по его приказанию удалился.

– Ну и что ты будешь делать, черт бы тебя побрал? Гимн споешь? – ухмыльнулся сумасшедший, когда я достал из кармана требник. Я ничего не ответил, раскрыл требник на молитвах об умирающих и, преклонив колени, принялся читать их медленно и вслух, между тем как нечто, населявшее тело моего бедного друга, издало злобный, полный ненависти вопль.

Сцену, которая разыгралась далее, невозможно описать словами, однако я твердо следовал своему замыслу и по возможности размеренно прочел подряд все литании и молитвы по отходящей душе, а нечто на постели металось из стороны в сторону, насколько позволяли его путы, и грубый, хриплый голос Дика Лашингтона, давно скончавшегося убийцы, выкрикивал ругательства, распевал похабные песни, призывал проклятия на мою голову и изрыгал невообразимые богохульства. Когда я дочитал молитвы до конца, у меня возник вопрос: «Что делать дальше?» И тут внезапно произошло непостижимое явление. Меня словно бы охватила некая могучая сила, завладевшая телом, волей и всеми моими способностями, так что я более не управлял своей душой или плотью, но лишь повиновался. Я сознавал, что поднялся на ноги и встал возле кровати. Потом услышал, как мой голос сурово и повелительно произносит слова: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, повелеваю тебе, демон, – изыди из него прочь!»