Экзамен на зрелость - [6]
Когда мы подошли к борту серой шхуны, на палубе не было никого, кроме невысокого человека в бумажных синих брюках и чёрном свитере. Он стоял на баке и смотрел вслед удаляющейся, белой шхуне. На нас он не обращал ни малейшего внимания.
Высаживаясь на шхуну, я заранее представлял себе, как будет юлить и изворачиваться нарушитель, как будет бесконечно кланяться. Но всё выглядело иначе. Шкипер и теперь не обращал на нас никакого внимания. Его, казалось, не трогало ни то, что он задержан в наших водах на месте промысла, ни то, что в море, как неоспоримое доказательство, болтались вешки — отметки сетей. По-прежнему взгляд его был прикован к убегающей шхуне.
— Вы находитесь в водах СССР, — голос переводчика вернул нарушителя к действительности.
Японец поспешно смахнул рукавом слёзы и повернулся к нам обветренным загорелым лицом:
— Я говорю по-русски.
Он отбросил в сторону обрывок буксирного троса, который всё это время сжимал в руке, и заговорил. Как человек, переживший сильное потрясение, он спешил выговориться на людях, даже если они — чужие. Голос был охрипший и грубый.
— Третьи сутки мы бороздим океан. Третьи сутки мы безуспешно искали свои сети…
Так я узнал историю японского шкипера Такахаси, историю, свидетелями которой под конец стали мы сами…
…Высокий нос «Юсе-мару» то взлетал вверх, то проваливался, зарываясь в волну до самого бушприта.
Такахаси, шкипер и хозяин небольшого рыбацкого судёнышка, стоял у руля и всматривался в бушующий океан. Куда же девались сети? За трое суток Такахаси обошёл почти все районы промысла — его вешек нигде не было. Правда, в одном месте удалось взять около тонны рыбы и немного крабов, но что для рыбака такой улов, когда на шее висит долг за купленную в рассрочку шхуну. Шутка ли — 600 тысяч иен! Это 10 тонн первосортного краба. А где его взять? Охотников за крабами видимо-невидимо. Да и поля уже не те, обеднели.
Неудачи так и преследуют Такахаси. С тех пор как он дал согласие владельцу крабового завода Мацуура ходить к русским берегам за рыбой и крабами и получил новенькие крабовые сети, он лишился покоя.
Всякий раз, нарушая границу, Такахаси с трепетом думал, что именно этот рейс станет для него последним. Воображение рисовало картины погони.
Порой страх одолевал его ещё дома, перед выходом в море. Молодая жена смотрит тревожно и жалобно, словно на обречённого, а мать вздыхает и тихо плачет. И нервы у Такахаси не выдерживали. Тогда на промысел уходил его старый опытный боцман.
Но сегодня у руля сам Такахаси. Была у него надежда — взять в этот раз хотя бы сеток двадцать. Да вот загвоздка — пропали сети. И так уж Мацуура всё время попрекает его: от Такахаси мало пользы, только сети рвать умеет. Вот Судзуки — настоящий рыбак. Выловил крабов на 7 миллионов иен — всё в русских водах — и ни разу не попался.
Интересно, как это у него получается? Такахаси ведёт шхуну к самому крупному крабовому полю. Он держится у кромки советских вод. Шторм медленно утихает. Меньше кренится «Юсе-мару», глуше скрипят снасти. Вот и пункт, где нужно пересечь невидимую запретную линию. Такахаси знобит, и он ничего не может с собой поделать.
— Включить локатор! — с трудом подаёт он команду.
Ицуп, его матрос, протискивается в рубку и замирает у светящегося экрана.
— Ну что? — торопит его Такахаси. Словно издалека доносится голос Ицупа:
— Справа по борту в двух милях шхуна.
— Может быть, русский «охотник»? — вздрагивает Такахаси.
— Нет, сэндо, в русских водах японская шхуна.
На малом ходу «Юсе-мару» подходит к крабовому полю. Проясняется горизонт, и отчётливо вырисовывается корпус шхуны, белой как снег.
Судзуки!
Такахаси прибавляет скорость и идёт прямо к белой шхуне. Такахаси готов уже выскочить на палубу и помахать приятелю рукой, но что-то настораживает его. Почему так засуетились на шхуне? Неужели не узнают? Судзуки хорошо знакома «Юсе-мару» и её хозяин. Не раз встречались в Немуро.
Бывало, в номии он подсаживался к Такахаси, и за стаканом саке велась оживлённая беседа. «Счастливчик», как звали рыбаки Судзуки, мог развеселить любого неудачника, часами рассказывая о забавных морских приключениях и никогда не пропуская случая похвастать тем, как ловко проводит он русских…
«Нет, неспроста вся эта суета», — думает Такахаси, глядя на шхуну.
Тем временем матросы с «Такетоми-мару» что-то поспешно уносили с палубы. Вдруг мелькнула и исчезла в трюме вешка с красно-белым флажком.
И тут Такахаси понял:
«Так вот почему ты привозишь столько крабов, подлый и лицемерный Счастливчик! Завтра же об этом узнают все».
«Юсе-мару» вплотную подошла к борту белой красавицы. Тотчас на палубе появился улыбающийся Судзуки.
— О, Такахаси! Охайо!
Такахаси машинально бормочет в ответ «конни-цива», а глаза его шарят по палубе. Но теперь там. кроме мелкой рыбёшки да обрывков сетей, ничего нет. Взгляд Такахаси останавливается на Судзуки.
С минуту друг на друга напряжённо глядят две пары карих глаз: одни весело и хитро, другие с ненавистью.
— Ты брал рыбу из моих сетей! Ты рвал мои сети!
Такахаси подскочил к самому борту, но Судзуки ловко увернулся.
— Инумэ[2], — прорычал Такахаси.
