Экзамен на верность - [9]

— Джефф!.. — хрипло произнесла она, сама не поняв, каким образом почувствовала, что происшедшее касается сына Билла. — Что-то случилось с мальчиком? Что с ним?

Эд бросил на нее долгий внимательный взгляд. Он колебался. Но, увидев в ее глазах неподдельную тревогу, почти отчаяние, наконец решился. Стеф заметила, как смягчились черты его лица.

— Да, у мальчика возникли проблемы, — подтвердил он. — Не думаю, что это что-то слишком серьезное. Биллу некогда было вдаваться в подробности, но из сказанного я понял, что мальчишка не ладит с новым любовником матери, и их последняя стычка привела к небольшому конфликту с законом. Он, похоже, совсем неплохой мальчик. Но общаться с ним совсем не просто. Поверь мне, я думаю, что…

— Так что же случилось? — прервала его Стеф.

— Лично я считаю, — начала Айрин тем тоном непререкаемой уверенности в своей правоте, который Стеф про себя называла «голосом материнства», — что у мальчика все в порядке. Ему только нужно немного любви и нормальную обстановку в доме. Всем известно, что матери с самого рождения нет до него ни малейшего дела. Неудивительно, что он стал неуправляемым.

— Думаю, ты права, — согласилась Вики. — Я не очень хорошо знаю Джеффа и лишь несколько раз общалась с ним, но уверена, что больше всего на свете этому ребенку не хватает твердой родительской руки и любящего сердца рядом.

— Но у него же есть отец, — возразила Стеф. — Неужели вы полагаете, что Билл его не любит?

— Напротив, — убежденно ответил Эд. — Он очень сильно его любит. Но как я заметил, бывшая жена Билла хотела бы, чтоб мальчик думал по-другому.

Глаза Стеф широко раскрылись.

— Зачем?

Эд горько усмехнулся и сказал:

— На войне как на войне. Я нередко встречал такую ситуацию в семьях, которые обращались ко мне за советом. Некоторые родители, причем не только разведенные или находящиеся на грани развода, используют детей как средство давления на партнера. Иногда это делается преднамеренно, иногда неосознанно. Но результат в конечном счете один и тот же. Дети оказываются меж двух огней и не знают, кому из родителей доверять, и в результате не доверяют никому.

Наступила пауза. Никто не находил возможным что-либо добавить. Наконец Вики нарушила затянувшееся молчание, объявив, что им с Эдом уже пора домой.

Остаток воскресного дня прошел спокойно и размеренно, без каких-либо событий. После еды Стеф, по настоянию Айрин, отклонившей предложение помочь ей с грязной посудой, присела отдохнуть за чашкой чая с пряностями и наблюдала, как ее сестра, ловко работая ножом, чистит фрукты для мусса.

Поднося чашку к губам, Стеф задумалась. Не сводя глаз с Айрин, она спрашивала себя, действительно ли старшая сестра так счастлива, как это кажется со стороны? Неужели ей не хочется ничего иного, кроме как ухаживать за другими, не имея собственной семьи?

— Айрин, — негромко позвала Стеф.

Та, улыбнувшись, вопросительно посмотрела на нее.

— Что, деточка? Что ты, милая, хочешь? Еще чаю?

Глядя на безмятежное лицо Айрин, Стеф смутилась. Уже готовые сорваться с языка слова застряли у нее в горле, и в ответ на вопрос она смогла лишь отрицательно покачать головой. Но, сделав глубокий вдох, наконец решилась и тихо спросила:

— Айрин, тебе никогда не бывает одиноко? — У Стеф перехватило горло, но она собралась с силами и продолжила: — Вики и Кэт теперь замужем, папа… — Стеф с трудом сдержала слезы. — Папа умер. Тебе не тяжело жить здесь совсем одной?

Только теперь осмелившись поднять глаза, Стеф увидела, как затуманился взгляд ее сестры. После секундной паузы Айрин мягко ответила:

— Думаю… Уверена, все мы в этой жизни бываем одиноки. — Закончив мыть посуду, она села за стол напротив Стеф. — Я стараюсь не думать об этом, — сказала она, грустно улыбаясь одними глазами. — Я работаю, сижу с соседскими детьми, я все время занята. После смерти папы мне действительно его очень не хватает, но у меня есть ты и еще две сестры. Не важно, замужем мы или нет, все равно мы — одна семья.

— Я не могу вернуться в Оклахому, — вдруг вырвалось у Стеф.

— Ч-что? — Брови Айрин удивленно поползли вверх. — Почему?

Стеф соскочила с табурета и, обхватив руками голову, возбужденно заговорила, едва не срываясь на крик:

— Я весь день хотела тебе сказать! Знаешь, я не могу вернуться в Оклахому. Я выставила дом на продажу. Я еще не решилась уйти из школы, но сделаю это…

Айрин молча слушала Стеф, не сводя с нее глаз, полных тревоги.

— Я пока даже не знаю, что со мной будет дальше, — устало призналась Стеф. — Мне еще нужно какое-то время, чтобы прийти в себя. Чтобы обдумать все и решить…

Она не договорила, губы вдруг задрожали и слезы потоком хлынули у нее из глаз. Стеф опустила голову, и густые темные волосы, словно два занавеса, опустились по обе стороны ее лица, почти полностью закрыв его.

— Я так одинока, Айрин! — еле слышно прошептала она. — Я уже совсем ничего не понимаю: ни что такое хорошо, ни что такое плохо. Если бы только я могла остаться здесь хотя бы до конца лета, пожить дома, с тобой, с Кэт и Вики, тогда я, наверное, собралась бы с силами и попробовала начать все сначала.

— Деточка моя, — тихо сказала Айрин, ласково гладя Стеф по волосам, — мы с тобой так похожи!.. Такие гордые, ничего никому не говорим, все носим в себе. Конечно же оставайся, моя хорошая.