Экзамен любви - [23]
Конн понял, что ему уже не заснуть. Он встал и пошел в ванную, умылся холодной водой. Не помешает и холодный душ.
Выйдя из ванной, Конн остановился у стеклянных дверей, ведущих на большую лоджию. Вечером он оставил одну створку слегка приоткрытой и теперь толкнул ее и вышел на балкон. Было куда холоднее, чем он думал. Горный воздух буквально обжег голое тело.
Морозный ночной воздух должен был успокоить его, но прогулка при лунном свете, без одежды почему-то оказала совсем другое действие. Конн почувствовал еще большее возбуждение. Стиснув зубы, он прошелся по балкону, отбрасывая длинные причудливые тени. Взглянул на балкон Энди — до него было не больше пяти футов. Двери в ее лоджию были наполовину раскрыты, и на какое-то мгновение Конн представил себе, как…
Энди появилась в дверном проеме неожиданно, словно привидение. Конн задрожал от волнения — у него промелькнула мысль, что она почувствовала его состояние и вышла из спальни не случайно…
Затаив дыхание, он отступил в темный угол балкона. Она его даже не заметила. Лунный свет, видимо, разбудил ее, и она решила опустить портьеру. Заодно вышла полюбоваться на горы.
Голая. Боже, она была голая.
Глубоко вздохнув, Конн попытался отвести взгляд. Не хватает еще подсматривать за ней. Но тело не слушалось его, он застыл, словно в дурмане, жадно впитывая глазами каждую клеточку ее тела.
Энди стояла, чуть согнув одну ногу и приподняв левую руку. Ее груди были упругие и полные, темные соски дразнили его, окутав дымкой эротических воспоминаний. Воспоминаний двенадцатилетней давности. Лунный свет струился по ее плечу, вниз по бедру, отбрасывая вокруг зовущие тени. У Конна пересохло во рту.
Воспоминания нахлынули на него с новой силой. Материя. Горячий шелк ее белья, волнующий аромат секса. Вкус ее губ. Звуки. Он будто слышал ее прерывистое дыхание, приглушенные стоны… Потом она напряглась, с силой прижалась к нему, их ноги сплелись, она заставляла его двигаться быстрее, сильнее… Энди пошевелилась. Нехотя протянула руку к портьере, опустила ее и исчезла в спальне, прежде чем Конн успел очнуться.
На следующее утро Энди вошла в ресторан, что-то напевая себе под нос. В коттедже жило всего пятнадцать человек, и администрация решила закрыть большинство залов, оставив для гостей только самый дальний, с высокой стеклянной стеной. За стеклом открывалась впечатляющая панорама озера, горного хребта и облачного неба. Лучи утреннего солнца падали на сосновый пол и стены, и они торжественно сверкали, а свежий ветерок, врываясь через открытые окна, насыщал воздух сосновым ароматом.
За круглым столом у окна сидели сотрудники Бека. Возникла некоторая неловкость. С одной стороны, правила хорошего тона требовали пригласить Энди за стол, но с другой — люди Бека совсем не стремились посвящать помощника Девлина в свои разговоры. Энди улыбнулась, дружелюбно помахала рукой, громко пожелала всем доброго утра и огляделась, как будто кого-то разыскивая.
К счастью, Конн уже пришел и сидел за большим столом, скрытым от остального зала пышными тропическими растениями. Энди, улыбаясь, подошла к нему.
— Привет. Не помешаю?
Конн поднял голову, и Энди удивленно уставилась на него.
— Что случилось? Ты отвратительно выглядишь!
— Я не выспался, — пробормотал он в ответ.
— Да ну? А я спала как убитая. — Она села напротив него. — Я же предупреждала всех насчет кофе. Если мы сегодня опять заработаемся, я заварю тебе чай на травах.
— У твоего чая вкус как у туалетной воды, — любезно сообщил Конн, потирая слипающиеся глаза. — Зато твоей энергии хватит на двоих.
Энди пожала плечами, поймала взгляд официанта, почтительно ожидающего за пальмами.
— Это, наверно, горный воздух. Мы с Марком с утра взобрались на Волчью гору.
— Взобрались? — Конн прищурился. — Вы с Марком? Взобрались?
Ее глаза блеснули.
— Да, Коннор. Мы гуляли. Это очень просто — ставишь одну ногу перед другой и движешься вперед. Честно говоря, тебе самому хорошая быстрая прогулка совсем не помешает.
— Лучше что-нибудь выпить.
Энди внимательно посмотрела на него.
— У тебя что, похмелье?
— Да, от двадцати чашек кофе.
— Я просто подумала: вдруг ты провел большую часть ночи, снова празднуя развод с Юдифью?
Конн выдавил из себя улыбку.
— Честное слово, моя норма — одно похмелье на один развод.
Торжественно подошел метрдотель, налил Энди кофе, поставил прибор и подал меню. Энди даже не раскрыла его.
— Горячую булку, кофе и апельсиновый сок.
— Так ты не дотянешь до обеда, — заметил Конн, провожая взглядом удаляющегося метрдотеля.
Энди промолчала. Почему она должна скрывать от него? Правда, Конн приходил в бешенство от одного упоминания о Марке Беке.
— Я... я уже завтракала утром. С Марком.
Конн поднес к губам стакан с апельсиновым соком.
— Завтракала?.. — Он сделал большой глоток. — В его комнате?
Энди уловила скрытое напряжение в этом спокойном голосе.
— Да, в его люксе, — любезно уточнила она, добавила сливки в кофе и принялась тщательно размешивать его. — Ты что-нибудь имеешь против?
— Ничего.
— Вот и прекрасно.
— С какой стати я должен иметь что-то против? — Конн отпил еще сока. — Вот Андре, или как там его, наверно, мог бы расстроиться.
Красиво начавшийся роман между Линдсей Форрест и талантливым архитектором Райаном Маккреем обрывается из-за его неожиданного отъезда. Лишь спустя три года он возвращается в надежде вновь завоевать любовь Линдсей. Но за это время многое успело измениться; вернуть счастье оказалось не так легко, как это представлялось Райану Маккрею.
Си Джей — наивная и романтичная особа, которую богатая тетушка оберегает от превратностей судьбы, вплоть до выбора для нее мужа. Теткин избранник согласен разбудить Спящую красавицу в обмен на контрольный пакет акций промышленной компании. Что победит: любовь или расчет?
Анна Ларионова уже отчаялась найти себе работу, когда в руки ей попалось объявление о том, что иностранной фирме нужен секретарь. Вот только требования к соискателям были очень уж жесткими. И все же девушка решила рискнуть. Переступив порог фирмы, Аня шагнула в свою новую жизнь — трудную и прекрасную, как сон.
Романы, вошедшие в, книгу «Жажда любви», посвящены неувядаемой теме — теме любви мужчины и женщины. Увлекательная интрига, живое изображение переживаний героев будут держать Вас в напряжении с первой и до последней страницы. Нежная Селия, мужественная Санди, решительная Сара сумели пронести свою любовь через многие препятствия и сохранить теплоту чувств, чистоту и нежность до самого счастливого конца.Если у Вас плохое настроение, то, окунувшись в озеро жизни романов с чистой любовью, бурями и страстями, Вы забудете о нем и с сожалением перевернете последнюю страницу.
Жених Кэрри Браунхилл удрал буквально из-под венца — и женился на другой. Однако Кэрри не собирается проливать слезы. Она твердо намерена последовать совету подруги — купить фургончик и отправиться в увлекательную поездку.И все бы хорошо, но в фургончике Кэрри оказывается не одна. В результате нелепой случайности ее попутчиком становится… лучший друг неверного жениха Мэтт Ландор!Кошмар? Не то слово.По крайней мере так поначалу считает Кэрри.А вскоре ее начинают терзать сомнения: может, стоило изначально влюбиться в Мэтта?И не поздно ли еще закрутить новый роман?
В книгу вошли два романа хорватской писательницы Ведраны Рудан (р. 1949). Устами молодой женщины («Любовь с последнего взгляда») и членов одной семьи («Негры во Флоренции») автор рассказывает о мироощущении современного человека, пренебрегая ханжескими условностями и все называя своими именами.
В поездку Илью втравила подружка Магда. Самому-то ему и на пляже было неплохо. Но Магде вынь да положь однодневный круиз с Кипра в Израиль… Так Илья очутился в Иерусалиме – городе, где встречаются мировые религии и еще с полусотни различных верований, где с приходом нового тысячелетия в воздухе носится какое-то странное нетерпеливое ожидание… Что-то непостижимое вдруг случилось с обычным московским разгильдяем. Ему кажется, что он заблудился во времени и пространстве, в странном невозможном мире. Его настоящий мир где-то рядом, стоит только протянуть к нему руку.
Она была юна, наивна и влюблена. Ее избранник отвечал ей взаимностью. Но будто бы весь мир воспротивился соединению двух сердец: молодым людям пришлось расстаться. Каждый из них создал свою семью, однако где-то в глубине души сохранилась верность первому юношескому чувству и все еще теплилась надежда.