Экзамен для гуманоидов - [9]

— По-моему, наша задача воевать, а не улучшать демографию освобождаемой планеты, — парировал доктор.

— Вы действительно верите, что мы направляемся кого-то освобождать? — включился в разговор француз, лейтенант Жильбер.

— Только без политики, месье, — поднял руки вверх Анисимов. — Мы солдаты, следовательно — орудия и не верить имеем право только в Бога, все остальное сомнению не подлежит.

— Вам проще всех, док, — француз поморщился, — вы будете спасать, а не убивать. Как ни посмотри — весь в белом.

— Чтобы не завидовать сейчас, об этом следовало подумать при выборе учебного заведения, — буркнул Анисимов и отвернулся.

— Давайте лучше закурим, лейтенант. Я заметил, что у вас есть замечательные «Галуа», — попытался увести беседу в сторону Кровицкий, — мои любимые.

Француз усмехнулся и достал портсигар.

— Ого, серебряный! — капитан уважительно причмокнул.

— Подарок жены, — Жильбер смущенно повертел портсигар в руке, — к тридцатилетию.

— А что ж ты до сих пор лейтенант? У нас в тридцать не меньше капитана имеют, верно, майор? — спросил Кровицкий сначала француза, а потом Орлова.

— Ну, не все же олимпийскими чемпионами в двадцать пять становятся, — хитро прищурился Смит.

— А при чем здесь это? — встрепенулся Сергей.

— И то правда, при чем? — капрал ехидно улыбнулся и пожал плечами.

— Я всего месяц назад подписал контракт, — ответил Кровицкому француз, — а до этого совсем другим занимался.

— Чем? — не унимался капитан.

— Отстань от человека, — одернул его Анисимов, — надо будет, сам расскажет.

— Луна! — воскликнула Стефания, прильнув к иллюминатору.

— Грустная она какая-то, как вдова, — мучачос Дуэро неопределенно помахал в воздухе рукой.

— Да вы романтик, товарищ Сервантес, — хохотнул Кровицкий.

— А вы нет? Согласившись на этот поход, вы себя выдаете либо как романтика, либо как циничного стяжателя громкой славы, — испанец говорил спокойно, даже вяло, но очень уверенно.

— Никакого акцента, — с уважением отметил русский. — Признаюсь, я та самая вторая фаза искренней преданности романтизму — цинизм во плоти. И стяжатель славы, конечно, амиго. К тому же корыстный стяжатель, но в целом я не опасен. Более того, полезен. Хотите кальвадоса?

— Шутишь? — подпрыгнул на сиденье Смит.

— Насчет спиртного — никогда!

— Как настроение в «иностранном легионе»? — В проходе между рядами появилась внушительная фигура комбата. Орлов встал и четко отрапортовал:

— Товарищ полковник, отдельный взвод Российского батальона отдыхает согласно вашему распоряжению. Командир взвода майор Орлов.

— Вольно, Сергей Владимирович, вижу.

Полковник заглянул через плечо не отреагировавшей на его появление Стефании в иллюминатор и щелкнул пальцами.

— Кто бы сказал год назад, что увижу такое — сутки над ним смеялся бы.

— Господин полковник, — обратился к командиру Смит, — разрешите уточнить длительность перелета к Грунмару.

— Двадцать дней, — комбат с интересом посмотрел на капрала. — Но это известно давно, почему вы спросили?

— Гиперпространство, командир, — Смит сделал короткую паузу, — в нем парсеки становятся метрами, и поэтому мне кажется странным, что на дорогу мы должны тратить так много времени.

— Ах вот что… Я могу объяснить все прямо сейчас, но лучше вам потерпеть немного, капрал…

— Смит, сэр…

— Капрал Смит. Первый же инструктаж на звездолете даст ответы на все ваши вопросы. Освоился с новыми обязанностями? — комбат хлопнул Орлова по плечу.

— Начинаю, товарищ полковник, — ответил Сергей и покосился на Смита.

— Давай-давай, должность у тебя ключевая, — командир усмехнулся и зашагал дальше.

— Такое впечатление, что «полковник» не звание, а фамилия. Они похожи, как братья, независимо от национальности, во всех армиях мира, — высказался Смит, глядя комбату в след.

— А одеколон у него неплохой, — заметила Стефания, не отрываясь от созерцания лунных видов.

— Ну тебе и команда досталась, — посочувствовал Орлову Кровицкий, — и это еще не все. Я слышал, что израильский майор из «Моссада», а англичанин — родственник королевы. Уж не знаю, что хуже…

— Спасибо за информацию, разберусь как-нибудь.

— Конечно, разберешься, деваться-то все равно некуда.

Когда по правому борту замаячил огромный шар звездолета, все замолчали. Первый обмен любезностями и впечатлениями закончился, а для длительных бесед не хватало общих тем, да и настроение было совсем не лирическое. Большая часть десантников уже начала выходить из состояния стартового возбуждения и осознавать, что они стали не орбитальными космонавтами, а космической пехотой, которая уже болтается там, где человек пока не побывал, но и это лишь начало. Где и на каком расстоянии находится созвездие Лиры, никто себе представить и не пытался, к тому же это не рекомендовалось командованием. Как они говорили: до окончания периода психологической адаптации.

Створки приемного шлюза распахнулись гигантским зевом, и челнок плавно нырнул внутрь корабля. Мягкий толчок стыковки с внутренней палубой и легкое изменение интенсивности освещения возвестили об успешном прибытии. По транспортнику разнесся голос командира:

— Приготовиться к переходу на звездолет. Первая рота следит за разгрузкой багажа. Второй, третьей роте и спецвзводам — следовать за вахтенным офицером.